— Как вам будет угодно, ваше достоинство[5], — служащий снова украдкой покосился на Пардеро, и его манера поведения претерпела дальнейшие изменения: теперь регистратор в чем-то сомневался, испытывая некоторое беспокойство, даже тревогу. Старик с усилием нагнулся — Пардеро послышалось, что затрещали ревматические позвонки — и взгромоздил на прилавок переплетенную кожей гостевую книгу. Раскрыв увесистый том привычнопочтительным жестом, регистратор стал перелистывать одну за одной желтоватые страницы с пестрящими разноцветными обозначениями планами расположения номеров и прочих помещений отеля:
— Вот, ваше достоинство, записи за первое ферария. Если вы благосклонно предоставите дальнейшие указания, я готов оказать вам содействие.
Пардеро попробовал прочесть записи, но не мог сразу разобраться в архаической каллиграфии.
Регистратор продолжал тоном, выражавшим полное понимание трудностей, связанных с соблюдением утонченных правил обращения с конфиденциальной информацией:
— На протяжении упомянутого вами периода времени у нас оставалось достаточно много свободных номеров. Во флигеле «Непритворной учтивости» мы принимали нескольких высокородных тризметов[6]. Вы можете заметить, что их номера обозначены соответствующим образом. В номерах «Для благородных гостей» нашими услугами пользовались эйодарх Торд и вирховесса Ипполита. Апартаменты «Горняя» высь занимали кайарх Рианле Эккордский, крайке Дервас и лиссолет Маэрио. В апартаментах «Гиперион» соблаговолили отдыхать кайарх Йохайм Шарродский — да упокоится мятежный дух его! — и с ним крайке Сингалисса, канги Эфраим и Дестиан и лиссолет Стелани.
Подняв голову, регистратор расплылся в дрожащей от неуверенности улыбке:
— Разве я не имею честь обращаться к его могуществу, новому кайарху Шарродскому?
Чтобы не растеряться, Пардеро придал голосу многозначительность:
— Так вы меня узнали?
— Да, ваше могущество — теперь, когда мы беседуем лицом к лицу, не мог не узнать! Должен признаться, я в замешательстве — ваша внешность изменилась непостижимым образом. Если можно так выразиться, вы производите впечатление человека возмужавшего, более невозмутимого — и, конечно же, чужеземный наряд подчеркивает перемену... Но не мог же я ошибиться!
Охваченный внезапным сомнением, старик прищурился:
— Ведь я не обознался, ваше могущество?
Пардеро холодно улыбнулся:
— Могли бы вы удостоверить мою личность без моего подтверждения?
Регистратор подавил удивленный возглас. Что-то бормоча себе под нос, он выложил на конторку еще один том в кожаном переплете, раза в два толще гостевой книги. С укоризной поглядывая на Пардеро, он принялся листать бледно-коричневатые пергаментные страницы.
Пардеро спросил:
— А это что за книга?
Рука старого служащего застыла — серые уголки его бескровных губ недоверчиво опустились:
— Перед вами «Большой рунический альманах». Вы им никогда не пользовались?
Пардеро отделался ничего не значащим сухим кивком:
— Покажите мне лиц, занимавших апартаменты «Гиперион».
— Ваше непреодолимое могущество! Я как раз собирался это сделать.
Регистратор снова занялся перелистыванием страниц. С левой стороны в «Руническом альманахе» изображались пирамидальные иерархические схемы и генеалогические деревья, расцвеченные чернилами всевозможных оттенков и связанные ветвящимися линиями со ссылками на другие страницы. Справа, в строгом соответствии со схемами, теснились фотографии — тысячи имен, тысячи лиц. Регистратор переворачивал листы с медлительностью, неимоверно раздражавшей Пардеро. Наконец старик остановился, чуть задумался, постучал пальцем по раскрытой книге:
— Родословная шарродских кайархов.
Пардеро потерял терпение. Повернув альманах к себе, он стал внимательно изучать фотографии.
С середины правой страницы на него смотрело открытое лицо пожилого, еще далеко не старого человека со светлыми, начинающими седеть волосами — угловатое и суровое, лицо это позволяло предположить сложность и противоречивость характера. Высокий лоб мог принадлежать ученому, но широкому рту с привычно сжатыми губами, казалось, стоило большого труда соблюдать приличия и не смеяться. Под фотографией значилось:
— Йохайм из рода Бен-Буфаров, семьдесят девятый кайарх.
Зеленая линия соединяла Йохайма с неподвижным лицом женщины, хранившим неизъяснимое выражение. Подпись гласила: «Альферика из рода Джентов». Толстая красно-коричневая черта соединяла ее фотографию с изображением неулыбчивого юноши — в нем Пардеро узнал самого себя. Подпись гласила: «Эфраим из рода Бен-Буфаров, наследный канг».
5
«Ваше достоинство» — обращение, применимое почти в любой ситуации, но более уважительное, нежели просто «сударь». Так принято обращаться к рунам, чей статус невозможно определить с первого взгляда.
6
Тризмет — лицо, входящее в группу, объединенную «тризмой» (руническим эквивалентом бракосочетания). Тризму могут составлять, помимо мужчины и женщины, дети женщины (причем мужчина может быть или не быть их отцом). Понятие «семьи» отличается от понятия «тризмы» целым рядом формальных несоответствий и неприменимых подразумеваемых допущений. В связи с тем, что происхождение по отцу часто не поддается определению, общественный ранг и статус наследуются от матери.