Маруся испугалась. Она даже не успела понять, что именно произошло — просто очень скрутило живот и казалось, будто внутри каждый орган сжался и дрожит. Дрожит так сильно, что эта дрожь передается всему телу, а голова так и вовсе перестала работать и в ней нет ни одной мысли. Возможно, если бы голова включилась, Маруся вернулась бы в дом, позвонила папе, отменила вечеринку, попросила... хотя, что тут можно попросить? Усилить охрану? Но зная о возможных последствиях, становилось понятно, что охрана никого ни от чего не спасет, а что тогда? Да и вообще, возможно, это чья-то глупая шутка, или розыгрыш, или даже не так — возможно, профессор сошел с ума и ему искренне кажется, что Маруся в опасности, а на самом деле это всего лишь приступ его, профессорской, паранойи. В общем, если бы у Маруси работал мозг, она могла бы обдумать миллион разных версий, но мозг тоже сжался и теперь просто передавал какой-то невнятный звон прямо в уши, а еще казалось, будто он вертится там, внутри головы, как карусель, и от этого было трудно устоять на ногах, поэтому Маруся просто рухнула на диван внутри автомобиля и улыбнулась.
Ну конечно, улыбнулась — надо было как-то разрядить атмосферу, потому что подруги выглядели тоже не ахти как. Катя, казалось, стала сиять еще больше — она почувствовала себя в центре каких-то необычных событий, которые могут превратиться в шоу, могут быть опасными и для нее тоже, могут закрутить ее в невероятное приключение — знала бы она, как на самом деле это скучно, неинтересно и неприятно. А вот Света, наоборот, еще сильнее помрачнела и на ее лице читалось смятение — видимо, Света, в отличие от Кати, ни в какие приключения попадать не хотела и в данный момент пыталась решить, стоит ли ей вообще садиться в машину и ехать на вечеринку с потенциально опасной Марусей.
– Идиотская шутка, – равнодушно сказала Маруся, пододвигаясь на диване, словно уступая место для Светы, – садись.
– Чья шутка?
Маруся пожала плечами.
– Понятия не имею. Дураков много.
– Тебе до этого угрожали? – с любопытством спросила Катя.
– Слушайте, кто-то хочет сорвать вечеринку, это понятно...
– А вдруг...
– Что, вдруг?
– Ну ладно... – Света огляделась по сторонам и осторожно забралась в машину.
– Подвинься! – следом за Светой в машину пролезла Катя.
– Какие-нибудь завистники или еще кто-то... мало ли, кто меня не любит.
– Тебя никто не любит, – успокоила Марусю Катя, взяв ее за руку и преданно посмотрев в глаза.
– Скажи мне, почему я тебя терплю?
– Потому что на моем фоне ты выглядишь хоть немного лучше.
– На твоем фоне даже вирус Эбола выглядит лучше, – не удержалась Света.
Автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, выехал на шоссе. Вскоре они уже приближались к набережной, и менять что-либо не представлялось возможным. А очень хотелось вернуться домой, закрыться на все замки, залезть в кровать и спрятаться с головой под одеяло.
– Посмотрите сюда!
– Маруся!
– Улыбнитесь, пожалуйста!
– Можно несколько слов?
Вспышки фотокамер, люди, очень много людей, знакомые и незнакомые, охрана, друзья, пресса, зеваки — кажется, будто весь город разделился на две части и одна часть уже веселится на острове, а вторая стоит тут, у парома, и пытается увидеть, услышать, ухватить немного этого веселья для себя.
– Привет, ты меня помнишь?
– Маруся, посмотрите сюда!
– С кем вы пришли?
– Приедет ли ваш отец?
– Пару слов! Всего пару слов!
– Мы с вами встречались в прошлом месяце, я из журнала...
Катя справа, Света слева. Обе позируют. Маруся тоже, это происходит автоматом. Главное -улыбаться и кивать. Люди любят, чтобы на них обращали внимание, чтобы хотя бы делали вид, что их слушают, делали вид, что помнят, хотя, конечно, не помнят — но не жалко.
– Вы знаете, во сколько обошелся этот праздник?
– Нет, это подарок.
– Посетит ли вечеринку Андрей Гумилев?
– Да, конечно.
– Правда ли, что вас поздравил президент?