Допив кофе и наскоро проглотив остатки бутерброда, Мария Ивановна решительно поднялась из-за стола.
— Извини, мне пора в школу. Сегодня первым уроком контрольная у девятого класса.
И, уже направляясь к выходу, несколько раз задумчиво пробормотала себе под нос:
— Маша минус Вася равняется… равняется…
— Да ты без меня… — снова начал было Василий Петрович, но договаривать ему пришлось, уже обращаясь к закрытой двери.
Оставшись в одиночестве, он начал рассматривать возникшую проблему с принципиально новой стороны. Что будет, если из Васи вычесть Машу? Точнее, все, что вместе с ней вошло в его жизнь, начиная с общих школьных воспоминаний.
Когда классная руководительница посадила их за одну парту, он, признаться, почувствовал себя неуютно. Не просто самая симпатичная девушка в классе, а к тому же лучшая по математике в масштабе не только школы, но и городских олимпиад. А кто он? Ничем не примечательный троечник без особых талантов.
С того дня Вася и начал серьезную работу над собой. Все вокруг удивлялись: Маша все равно не обращает на него внимания. Многие в классе даже втихомолку посмеивались и заключали пари, надолго ли его хватит.
Но он не сдавался. Занялся спортом, начал по утрам делать зарядку, а перед сном бегать. За несколько месяцев стал совсем другим человеком. Позорная кличка, которую даже сейчас не хочется повторять, безвозвратно ушла в прошлое. Но физическая форма — далеко не все, это Вася и сам прекрасно понимал. С тем же упорством он принялся читать книги. Первым, что попалось под руку, оказалась отцовская «Библиотека руководителя». Проглотил ее за две недели. За ней последовали книги из собрания всемирной литературы и почему-то альбомы карикатур Бидструпа. Даже гитару почти освоил по самоучителю, несмотря на то, что всякий раз, стоило ему начать заниматься, соседи принимались орать и стучать в стенку.
Готовясь к вступительным экзаменам, Вася не расставался со школьным выпускным альбомом, где среди прочих была и Машина фотография. Перед каждой сессией тоже его доставал. Но фотографии оказалось катастрофически мало. Не бросает уничтожающие взгляды, не говорит колкости. Без настоящей живой Маши просто никак!
Сделал ей предложение прямо на встрече выпускников. Неделю готовился: текст ему написали по особому заказу — чтобы культурно и с математическими терминами через каждое слово. Потом наизусть его учил, репетировал перед зеркалом. Разве он раньше смог бы вот так выступить перед всеми? Сколько потом было публичных выступлений, стоило вспомнить то, первое, и все сразу шло как по маслу.
А вот с математикой, сколько ни старался, ситуация все не менялась к лучшему. Ни тогда, ни потом, хоть из кожи вон вылези. Но с этой — сегодняшней — задачей он обязательно справится. Сам, не прибегая ни к чьей помощи. Как бы трудно ему ни было. Должен же он хоть раз в жизни показать супруге, что не глупее ее.
Для начала Василий Петрович позвонил своей секретарше.
— Я сегодня задерживаюсь, никого ко мне на прием не записывать. Совещание тоже проводите без меня. Что запланировано, переговоры с поставщиками? Подождут! Занят я, неужели вам не понятно?!
Даже не подозревая о титанических усилиях супруга, Мария Ивановна вошла в класс. Ну, конечно! Здесь думают о чем угодно, кроме учебного процесса. Во всю доску написано: Маша плюс Вася. Хорошо хоть, тряпку перед уроком приготовили.
— Сегодня полугодовая контрольная, которую вы будете решать… — объявила Мария Ивановна, одновременно стирая надпись. Затем, вдруг остановившись и в задумчивости глядя на то, что осталось от нематематической формулы, неожиданно для себя самой продолжила: — … в режиме «Вася минус Маша». Смирнов, отсядь от Зайцевой. Остальные любители списывать тоже перемещаются на соседнюю колонку. Чернова, тебя это тоже касается.
Ученики девятого «б» выполнили требование — одни с демонстративным неудовольствием, другие пытаясь неловко пошутить насчет перемены мест. У всех на лице было словно написано крупными буквами: «Подчиняюсь вопиющему произволу». Не обращая внимания на этот молчаливый протест, Мария Ивановна уселась за стол и принялась наблюдать за классом, делая вид, будто погружена в чтение «Математического вестника».
Отсаженные ерзали на месте, оглядывались на только что покинутую половину класса и явно чувствовали себя некомфортно. Как ни странно, беспокойство, местами переходящее в растерянность и даже панику, проявили и оставшиеся в одиночестве. По идее, им бы следовало облегченно вздохнуть и погрузиться в решение контрольной. Но вместо этого те, будто сговорившись, косились на опустевшее место рядом, непроизвольно двигали локтем, будто отталкивая кого-то невидимого, после чего разочарованно убирали руку на место.