– Он посмел отказаться от нашего предложения, а теперь заявляет о новом ученике? Я раздавлю это ничтожество собственной лапой!
– Дорогой… Прошу тебя, успокойся, – сказала Сиэлия.
Невероятной красоты женщина сидела напротив Фарагура. Всего одного взгляда её прекрасных голубых глаз хватило, чтобы он взял себя в руки, но в его груди все ещё кипел гнев.
– Посмотри на свою дочь, дорогая Сиэлия. Я вижу в неё печаль и тревогу. Как думаешь, по чьей вине это происходит?
– Папа… я не хочу, чтобы это стало причиной нашей ссоры.
Но уязвленное лицо любимой дочери заставило Фарагура злить ещё сильнее. Лишь из любви к дочери он на время укротил свой гнев.
– Я вынужден покинуть вас, – процедил Фарагур.
***
В золотом замке «Восход». Ранее утро.
Даниэль сидел за своим столом. Он готовился писать конспект на тему «Восход и закат тёмной магии» как вдруг в его комнату постучались.
– Войдите.
Дверь плавно распахнулась, и в комнату зашла девушка, которую олицетворяла собой природную нежность, она легко держала руки у пояса и улыбалась, в её зеленых глазах была безмятежная доброта, а её длинные золотистые волосы аккуратно падали на великолепное белое платье, подчеркивающее её стройное тело. Луарис, старшая сестра Даниэля, считалась первой красавицей на континенте. И она же была дочерью Императора драконов, а также хранительницей порядка на континенте Междумирья.
– Доброе утро, милый брат.
– Доброе утро, – улыбнулся Даниэль.
– Можно я присяду?
– Конечно. Я думал, что ты до сих пор находишься на границе Дархиса. Я так скучал. Что привело тебя ко мне?
– Я взяла небольшой отпуск, поскольку в мое работе намечается тяжелые времена, – она грустно улыбнулась, – но что важнее, не мог бы ты рассказать мне, как у тебя дела в Академии драконов?
– Все замечательно. Я был очень рад подружиться с новыми людьми… как оказалось, они очень милы.
– Это замечательно, – сказала Луарис и встала с его постели.
Она некоторое время разглядывала его комнату, прежде чем подошла к конспекту, который он писал. Тогда она спросила:
– Расскажи мне побольше о своих друзьях. Среди них, должно быть, есть кто-то особенный?
Глава восьмая, Игра во тьме
После разговора с Младшим братом Луарис покинула замок и отправилась в сад, где её встретил мужчина закованный в золотые латы, а на груди его сиял символ солнца – эмблема Императора драконов. Он был не сильно старше Лаурис и обладал серьезными лицом, среди людей он был известен как самый сильный драконий рыцарь, и звали его Леон Бар Ле Дюк. Среди рыцарей он был аристократом. Для Лаурис он был не только верным защитником, но и мудрым советником.
– Меня беспокоят грядущие перемены, – сказала Луарис.
– Черные драконы всегда были непредсказуемы. Я понимаю ваши переживания, но будьте уверены, они не смогут пошатнуть вашу власть.
Лаурис мягко улыбнулась.
– Твоя забота греет мне душу, Леон. Возможно, ты прав, но нам следует подготовиться к грядущим переменам. Мне интересно, что заставило Лароуса взять себе ученика.
– Это так необычно для господина Лароуса?
– Он…
Лаурис знал этого дракона с детства. Он никогда не делала что-то без особой причины, а раз он сделал свой ход, значит у него были планы. Но все, за исключением пары драконов, считали его непослушным мальчиком с наивными амбициями.
– При всем уважении к семье Дессау… Лорд Лароус чрезмерно высокомерен и непостоянен. Даже если он сделает свой ход, никто в жизни не поддержит его.
Лаурис печально улыбнулась.
«Он тоже так думает. Кто поддержит такого непостоянного и непредсказуемого дракона, да?»
Связи драконов были очень крепки. Однажды возникнув, они почти никогда не разрушались. Став врагом раз, они были врагами вечно, но… став друзьями или даже возлюбленными – драконы никогда не отпускали то, что им было дорого. Те связи, что создал Лароус, были скрыты от лица мира умелым умом.
Лаурис поднялась со скамьи и посмотрела на восток, в сторону, где проживала её давняя подруга. Сейчас у Лароуса были союзники, о которых Леон даже не подозревал, и все они скрывались в тенях. Если ему удастся лишь раз продемонстрировать свою силу… будь это всего лишь крупица, которая в будущем могла стать солнцем… У Лароуса были все шансы перевернуть политическую доску.
– Миледи?