– И вправду… мягко.
Маша Строкина сладко заснула, в руках её лежали тетрадка с карандашом, а на губах застыла довольная улыбка.
– Люблю тебя, Вели…
***
– Для начала я хочу увидеть, на что ты способна.
Маша услышала голос сквозь сон, и когда раскрыла глаза, обнаружила перед глазами тёмно-красное одеяло, которые выглядело подобно зыбкому болоу в приглушенном свете. Не в силах понять, что происходит, Маша испуганно вскочила с постели. Комната отличалась. Она была больше, и пол был сделан из серой плитки, похоже на туман, на котором лежал алый ковер. Весь интерьер в комнате был выполнен с черно-красном стиле, где изредка мелькал белый цвет. У окна в кресле сидел мужчина в черной рубашке, сложив ногу на ногу, он пил чай на маленьком аристократичном столе. Справа от мужчина стояла пустая чашка, от которой исходил пар. Был вечер.
– Господин Лароус? – Маша сглотнула.
– Сколько я ещё должен тебя ждать? Поторопись.
– А… да! А что мне делать?
Лароус вздохнул и указал ей на кресло напротив себя, где стояла чашка чая. Маша начала спускаться с постели и обнаружила тетрадь в руках. Она на всякий случай взяла её с собой и быстро села напротив Лароуса, и учуяла невероятный аромат черного чая.
«Черные драконы пьют черный чай», – с улыбкой подумала она, но стоило заметить взгляд Лароуса, она тут же поджала губы.
– Теперь, когда всем известно, что ты моя ученица, тебе следует быть осторожней.
– Почему же?
– У меня много врагов. Ты для них потенциальная угроза, – он усмехнулся, внимательно наблюдая за тем, как Маша бледнеет.
– Но я же совершенно никому ничего не делала!
Лароус положил чашку чая на стол и помассировал виски.
– Когда это кого-то волновало?
Маша вспомнила, как её задирали в школе за косые взгляды, за неряшливость, и прочие мелочи, и хмуро кивнула.
– Кажется, ты предпочитаешь притворять даже когда мы одни. Этим ты напоминаешь мне Сирену.
Маша опустила голову и задумалась.
«Похоже, у Господина Лароуса сложилось какое-то заблуждение. Наверное…»
Напряженная атмосфера между ними мешала Маше свободно двигаться. Одним лишь своим присутствием Лароус оказывал на неё немыслимое давление. Маша нашла силы выпить весь чай в молчаливом ожидании слов мрачного учителя. Когда чашка опустела, она положила руки на колени и ожидала продолжения, будто готовясь к казни.
– Ты допила, – сказал он, – время показывать свои способности.
– Хорошо, – Маша встала уверенней, чем она надеялась, и замерла.
– Я имею в виду твои настоящие способности.
«Что это значит? Ах! Наверное, он хочет увидеть то, чего я добилась за последнее время. Как неловко! Я же ничего не добилась!»
Маша робко встала с кресла и все. Пространство перед её глазами начало размываться. То есть, она надеялась впечатлить своего учителя чем-то необычным, но была так не уверенна в себе и слаба, что все её идеи разрушала собственная неуверенность.
«Вели говорил, что мои негативные эмоции усиливают ману», – она грустно улыбнулась.
Сейчас ей было как никогда грустно и нервно. К тому же Вели не было рядом, и все её страхи и сомнения разом вырвались наружу. Маша сглотнула, глядя на суровые глаза Лароуса, и пошатнулась на месте.
– Уф…
– В чем дело? У меня не так много времени, чтобы играть с тобой в игры, – сказал Лароус.
Маша растерялась, и все мысли разом вылетели из головы. Она тупо уставилась на свою тетрадь и подумала, что если бы сейчас Вели был рядом, он бы обязательно ей помог, но его не было рядом! Маша с открытыми губами раскрыла тетрадку и увидела формулу, которую она записала со слов Вели, на соседней странице был рисунок Вели.
«Ой… я нечаянно нарисовала его в рабочей тетрадке. Вели вроде говорил, что я смогу использовать эту формулу»
Маша уставилась на формулу как на свое единственное спасение. Заклинание «Черный ветер» было единственной вещью, которую Маша смело могла назвать своей новой фишкой… она ведь изучила его буквально пару часов назад. Единственное, она не могла бы его использовать так просто. Страх заставил её вложить ману в нарисованную формулу и… Черный ветер волшебным образом соскользнул с листов, будто змея, и начал кружить по всей комнате, преобразуюсь в торнадо. Не зря черный ветер назывался черным – хотя ветер был прозрачным, Маша видела черные контуры его изгибов. И ей даже начало казаться, что эти контуры были чернилами из ручки, которой она нарисовала сигил.