Харгрив испуганно завертел головой, решая, в кого предпочтительнее стрелять. Наконец, остановив выбор на Хасбро, он вытянул руку, прицеливаясь. Сент—Ив даже разглядел, как анархист медленно, со вкусом нажимал на спусковой крючок…
Но выстрела не последовало, хотя Харгрив несколько раз нажимал курок. Поняв, что патронов больше не осталось, злодей швырнул бесполезное уже оружие в снег и схватил саквояж, словно собираясь отбиваться им. Конечно, он мог еще некоторое время сопротивляться прежде всего за счет того, что Хасбро вынужден был подниматься, а Харгрив и Нарбондо стояли на вершине горы, у кратера. Но что он мог сделать против огнестрельного оружия? Очевидно, Харгрив сам понял это — обернувшись, он с силой ударил Нарбондо саквояжем по спине, будто обвиняя его в постигшей их неудаче.
Воспользовавшись моментом, Хасбро тщательно прицелился и выстрелил.
Анархист согнулся, будто переломившись пополам, и простояв так несколько показавшихся профессору вечностью секунд, с душераздирающим криком упал в кратер вулкана. В последний момент Нарбондо попытался выхватить из руки застреленного сообщника саквояж, но его постигла неудача. Доктор Игнасио испуганно оглянулся назад, оценивая, как далеко находятся преследователи.
Некоторое время все трое стояли не шевелясь, словно окаменев. И тут раздался страшный взрыв — это содержимое саквояжа соприкоснулось внутри кратера с раскаленной лавой.
Все трое инстинктивно бросились на землю. Земля ходила ходуном. Первым опомнился Хасбро: по–прежнему держа Нарбондо на мушке пистолета, он бросился к кратеру. Доктор Игнасио оскалил зубы, словно загнанный в угол хищник. Понимая, что сопротивление бесполезно, он поднял руки, бросая на противников полные лютой ненависти взгляды.
Хасбро с облегчением вздохнул, но, как оказалось, его радость была преждевременна: Нарбондо воспользовался моментом и бросился на Сент—Ива, который по–прежнему не спускал с него глаз. "Стреляй!" — закричал Сент—Ив ассистенту, но тут же понял бессмысленность призыва: расстояние между ним и Нарбондо было так мало, что Хасбро рисковал подстрелить не злоумышленника, а своего научного руководителя. Чтобы развязать помощнику руки, Сент—Ив отскочил в сторону. На мгновение он увидел искаженное страхом и каким–то безумным удивлением лицо доктора Игнасио. В какой–то момент профессор хотел было схватиться с врагом врукопашную, но быстро понял абсурдность замысла; несущийся сверху вниз доктор просто сметет его с пути, будто картонный ящик.
Развернувшись, Сент—Ив со всех ног кинулся вниз, слыша все приближающееся дыхание Нарбондо. Профессор понимал, что через несколько секунд Игнасио нагонит его.
Иступленная ненависть придавала сил тщеславному доктору… Тем не менее Сент—Ив продолжал бежать. Протоптанная им тропинка оборвалась столь же неожиданно, как и началась — точно во сне, профессор увидел перед собой край впадины, где далеко внизу поблескивала угольно–черная вода карстового озера. Казалось, он рассматривал водоем совсем недавно. Как быстро летит время! Но времени на размышления не было — оглянувшись, он увидел, что Нарбондо был в каких–нибудь пяти шагах от него. Лицо доктора Игнасио исказила гримаса ненависти, в глазах светилось безумное торжество — Нарбондо понимал, что уйти живым ему не удастся, и теперь он пытался утянуть за собой на тот свет как можно больше людей. А заодно поквитаться с давним противником — даже ценой собственной жизни.
Профессор успел вовремя затормозить и отскочить в сторону, больно ударившись при этом о торчавший из–под снега острый камень. Потеряв равновесие, Сент—Ив завертелся и упал в сугроб. Мимо него вихрем пронесся Нарбондо. Профессор из последних сил вытянул руку, пытаясь схватить тщеславного доктора, но Нарбондо, вильнув в сторону, с силой ударил его по руке. Впрочем, этот жест имел для доктора Игнасио самые печальные последствия: он окончательно потерял равновесие. Нарбондо слишком поздно заметил опасность: перекувырнувшись через голову, подобно цирковому акробату, он упал на край расщелины и со страшным воплем сорвался вниз, в озеро…
Далеко внизу послышался слабый всплеск. Опомнившись, Сент—Ив подошел к краю обрыва и осторожно наклонившись, глянул вниз. По поверхности потревоженной воды шли круги. Луна, отражавшаяся в озере, была словно разорвана на части. Сент—Ив, не мигая, смотрел вниз…