Ленгдон посмотрел на небо — судя по положению солнца, до вечера оставалось не слишком много времени. Пожалуй, нужно поторопиться…
Между тем Хасбро благополучно завершил свои манипуляции и, задрав голову, махнул спутнику, давая понять, что пора заканчивать работу. Вне всякого сомнения, этот знак заметили и несколько тысяч индейцев, собравшихся на широком плато у подножия вулкана. "Верно, Джеки, верно", — одобрительно буркнул Сент—Ив. Вновь подул ветер, и до слуха профессора докатились обрывки слов, сливавшихся в песню. Ленгдон поначалу не поверил своим ушам и некоторое время стоял, прислушиваясь. Все верно — это было некое подобие песни, звучавшее сначала по–английски, а затем сменившееся неясными воплями на кечуа. Еще бы, подумал ученый, коли внизу собрались по меньшей мере пять тысяч туземцев. Ученому показалось, что гора начала колебаться — индейцы, однообразно завывая, слегка притопывали ногами. Впрочем, этого просто не может быть, думал профессор — они не в состоянии поколебать гору, простоявшую миллионы лет и которая, вне всякого сомнения, переживет внуков всех присутствующих… Пробормотав молитву, Сент—Ив пригнулся и с силой рванул рукоять трубчатого детонатора.
Ученый тут же лег плашмя, приложив ухо к каменистой земле. Между тем звук тысяч марширующих ног все нарастал, напоминая уже грохот водопада. И вдруг раздался взрыв чудовищной силы. Зажмурив глаза, Ленгдон невольно сравнил гигантское плато внизу с большим зеленым ковром, из которого боги вдруг решили выбить скопившуюся за века пыль. Грохот содрогнувшихся скал мгновенно заглушил шаги. Профессору показалось, будто весь мир перевернулся. Но постепенно все стало на свои места. Грохот затихал, превращаясь в слабое урчание, а потом прекратилось и оно.
Лишь теперь Сент—Ив позволил себе улыбнуться — впервые за неделю. Это была улыбка победителя, выигравшего войну, но дотоле терпевшего одно поражение за другим. Теперь можно было позволить себе немного расслабиться. На какое–то время он вновь вспомнил погибшую два года назад Алису, но тут же поспешно отогнал мучительные воспоминания.
Работать, работать! Он будет работать и больше не позволит, чтобы с ним случилось нечто подобное. Он будет работать до последнего дыхания, до последнего удара сердца…
Из задумчивости профессора вывел звук катящихся вниз камней — рядом с ним опустился на землю Хасбро, устало опуская творение умов Ролса и Хиббинга. Коллеги молча наблюдали, как синее дотоле небо быстро принимает багровый оттенок, и только сбоку матовой полоской по–прежнему вырисовывался Млечный Путь. На горизонте мягким светом замерцал удивительно правильный полукруг, похожий на ламповый абажур — итак, комета поднималась в небо…
ДУВР, ЗА НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ ДО ЭТОГО
Черные скалы замка Джетти влажно поблескивали, выпирая из клочьев густого молочно–белого тумана. Начался отлив, и свинцово–серые воды Северного моря медленно отступали назад, обнажая унылое до однообразия дно, на котором поблескивали изумрудно–зеленые и рыжеватые водоросли. Кое–где ворочались мелкие крабы, наивно полагая, что стоящие наверху люди не заметят их. Ленгдон Сент—Ив, закутанный в просторный кожаный плащ и обутый в высокие ботфорты, внимательно разглядывал в подзорную трубу Восточные причалы.
С моря то и дело налетал ветер, будто пытаясь разогнать туман. Вскоре действительно стало немного светлее, хотя видимость по–прежнему была неважная. Впереди, метрах в ста пятидесяти, у берега стоял пароход "К. Е. В. — Ремсгейт". Пассажиры разгуливали по берегу в ожидании прилива, а пока судно беспомощно лежало на обнажившемся после отлива песке, будто выброшенная на берег рыбина. Пассажиры оживленно переговаривались, глядя на море. Сент—Ив вдруг подумал, что среди стоявших на берегу наверняка есть люди, считающие себя морскими волками и заключающие пари о времени, когда начнется прилив. Но есть среди пассажиров и человек, который… Профессору показалось, будто он стоит на берегу целую вечность, не уставая разглядывать опустевший пароход.
Опустив подзорную трубу, он окинул море наметанным взглядом естествоиспытателя. Туман, кругом туман… Не верилось, что на расстоянии пущенной отсюда стрелы лежит портовый город Дувр, всегда шумный и беспокойный. А по ту сторону узкого пролива расположено государство под названием Бельгия. На мгновение Ленгдон представил, будто стоит на носу парусника, рассекающего волны воображаемого моря. Неожиданно внизу послышался подозрительный шорох, и край обрыва, на котором он стоял, начал почему–то уходить из–под ног…