– В Вайоминге вы рисковали – рисковали жизнью.
– Да, но тогда все зависело от моих собственных способностей и способностей моих сотоварищей.
– Вот именно! – воскликнул Годвин. – Я стою в точности на тех же позициях! Если вы никуда не торопитесь, я хотел бы рассказать вам о нашем Братстве паровых механиков. – Он понизил голос. – Глава нашего профсоюза, лорд Скоукрофт… Лорд, а в недобрые старые времена простой Джим Скоукрофт, один из лучших наших агитаторов. Но мало-помалу Джим примирился с радикалами, теперь он богат и уже посидел в парламенте и все такое прочее. Умный мужик, очень умный. Когда я пришел к нему с планами постройки «Зефира», он ответил мне точно так же, как вы сейчас: факты и доказательства. «Мастер первой степени Годвин, – сказал он, – я не могу субсидировать ваш проект из заработанных тяжким трудом взносов нашего братства, если вы не сможете показать мне черным по белому, какую это принесет нам выгоду». Тогда я сказал ему: «Ваша светлость, личные паровые экипажи – предмет роскоши, а их изготовление – одна из самых выгодных отраслей производства в империи. Когда мы выйдем на Эпсом-Даунс и наша машина оставит конкурентов далеко позади, вся аристократия встанет в очередь за знаменитой продукцией паровых механиков». И так оно и будет, Нед.
– Если вы выиграете гонку, – охладил его пыл Мэллори.
Годвин серьезно кивнул:
– Я не даю твердых обещаний. Я – механик; мне ли не знать, как железо может гнуться и ломаться, рваться и ржаветь. Вы тоже знаете это, Нед, ведь сколько раз чинил я у вас на глазах этот проклятый форт, чинил, пока мне не начинало казаться, что еще чуть-чуть – и я сойду с ума… Но я полагаюсь на факты, на цифры. Я знаю перепады давления и мощность двигателя, вращательный момент и диаметр колес. Если не случится какой-нибудь дурацкой поломки, наш маленький «Зефир» промчится мимо соперников, как будто они вкопаны в землю.
– Звучит великолепно. Я рад за вас. – Мэллори отпил из кружки. – Ну а что будет, если поломка все-таки произойдет?
– Тогда, – улыбнулся Годвин, – я проиграю и останусь без гроша за душой. Лорд Скоукрофт был весьма щедр – по своим меркам, – но в таком проекте, как наш, не обойтись без непредвиденных расходов. Я вложил в эту машину все – и бонус за экспедицию от Королевского общества, и даже небольшое наследство, оставленное мне незамужней тетушкой, да будет земля ей пухом.
Мэллори был потрясен.
– Как, абсолютно все?
– За исключением того, что я знаю, уж это-то, слава господу, никто у меня не отберет, – криво усмехнулся Годвин. – Прокормлюсь ремеслишком. Если что, снова завербуюсь в экспедицию Королевского общества, платят там вполне прилично. Но я рискую всем, что у меня есть в Англии. Или грудь в крестах, или голова в кустах – безо всяких промежуточных вариантов.
Мэллори снова помял подбородок:
– Я поражаюсь вам, мистер Годвин. Вы всегда казались мне таким практичным.
– Доктор Мэллори, сегодня на меня будут смотреть сливки британского общества. Премьер-министр здесь. Принц-консорт здесь. Леди Ада Байрон здесь и, если верить слухам, делает крупные ставки. Ну когда еще представится второй такой шанс?
– Да, я понимаю вашу логику, – задумчиво кивнул Мэллори, – хотя и не совсем с ней согласен. Но, с другой стороны, в вашем положении подобный риск вполне допустим. Насколько я помню, вы не женаты.
Годвин отхлебнул эля.
– Как и вы, Нед, – Годвин приложился к кружке, – как и вы.
– Да, но у меня сидят по лавкам восемь младших братьев и сестер, мой старый отец смертельно болен, а мать еле ходит. Ревматизм. Я не могу рисковать средствами к существованию своей семьи.
– Ставки десять к одному, Нед. Это же просто смешно! И какой идиот их назначил! Тут бы вернее было пять к трем в пользу «Зефира».
Мэллори промолчал.
– Жаль, – вздохнул Годвин. – А мне так хотелось, чтобы кто-нибудь из друзей выиграл на этих скачках, выиграл по-крупному. Сам-то я этого сделать не могу. Очень хотелось бы, но потратил на «Зефир» все, до последнего фунта.
– Пожалуй, я сделаю небольшую ставку, – осторожно сказал Мэллори. – Во имя дружбы.
– Поставьте десять фунтов за меня, – вскинул голову Годвин. – Десять фунтов, в долг. Если вы проиграете, я найду со временем способ рассчитаться. Если выиграете, мы разделим сто фунтов поровну. Ну, что скажете? Вы согласны?
– Десять фунтов… Большие деньги.
– Я сумею рассчитаться.
– В этом-то я ничуть не сомневаюсь… – Отказаться было невозможно. Этот человек дал Тому место в жизни, и Мэллори чувствовал себя перед ним в долгу. – Хорошо, мистер Годвин. Только для вас.