Сашка закусил губу. Он чувствовал себя загнанным в угол. Рассказать или не рассказывать? А если рассказать — то как!?.
Он сделал глубокий вдох, решившись.
— Антон, сначала дай мне честное комсомольское слово, что не разболтаешь никому о том, что я сейчас тебе расскажу.
Парень удивленно вскинул бровь.
— Честное комсомольское, говоришь… Х-м-м… Ладно, раз ты так хочешь.
Сашка присел на краешек дивана, нервно сцепил руки с такой силой, что побелели пальцы. Такая же бледность растеклась по его лицу.
— Тогда слушай.
…Это было безумно трудно, почти невозможно, — начать, запинаясь и подбирая слова. Но дальше становилось уже полегче, напряжение понемногу спадало, слова сами по себе слетали с языка… и Сашка не заметил, как рассказал Антону всё.
Когда он умолк, уставившись в окно, где по стеклу стекали редкие дождевые капли, а по небу тащились серые облака, на несколько минут в комнате повисла тишина.
— Да, дела… — сказал, наконец, Антон. — Значит, ты прилетел к нам из 1949 года?
Сашка молча кивнул.
— И считаешь, что и правда попал в эпоху коммунизма?..
Сашка перевёл взгляд с заоконного пространства на Антона.
— Бедняга… — произнес Антон с непонятной интонацией. — Ты же совсем ещё ничего не понимаешь!.. Ничегошеньки.
— Чего я не понимаю? — спросил Сашка. По спине пробежали мурашки. Он чувствовал себя так, будто ступил на узкий мостик без перил, перекинутый через пропасть.
Теперь настал черед Антону запинаться, подбирая слов. Это тоже, оказывается, не так-то легко — пересказать за четверть часа основные факты мировой истории за последние пятьдесят лет… Сашка слушал внимательно, с отстраненным выражением лица, лишь изредка задавал уточняющие вопросы, и Антон, помимо воли, увлекся. Достал с книжной полки энциклопедию, свои старые учебники истории, даже вытащил из нижнего отделения книжного шкафа старые подшивки «Огонька». Самые древние из них были двадцатипятилетней давности.
Сашка листал пожелтевшие страницы, рассматривая иллюстрации.
— Значит, космический корабль первым запустил Советский Союз?
— Да. Первым космонавтом был Юрий Гагарин. Он полетел в космос 12 апреля 1961 года.
— И на Луну наши тоже полетели первыми?..
— Нет, на Луне первыми побывали американцы. В 1969-м.
— А на Марсе?
Антон невесело улыбнулся.
— На Марс ещё никто не летал… и не похоже, чтобы скоро полетели…
— И Советского Союза больше нет?
— Десять лет уже…
Сашка чувствовал себя обманутым. Этот удивительный, полный технических чудес мир будущего на деле оказался всего лишь яркой пустышкой. Мыльным пузырем в радужных разводах, внутри которого — пустота… Всё, что для него, для Сашки Полежаева из 1949 года было святым — такие слова как «Советская Родина», «Сталин», «коммунизм» — в этом вывернутом наизнанку чужом мире превратилось в пустой звук.
И так же пусто сделалось у него на душе. Стук сердца гулко отдавался в этой пустоте.
Подставив стул, Антон принялся доставать со шкафа ещё какие-то журналы. Из неровной кипы неожиданно выскользнули несколько фотографий и спланировали на пол.
Сашка поднял карточки. На поблекших от времени прямоугольниках были запечатлены разные люди, но на всех присутствовала одна и та же улыбчивая молодая женщина.
— Кто это? — спросил Сашка.
Антон глянул на фотографии.
— О, так это же моя бабушка Таня в молодости! Она давно искала эти фотографии, но не знала, куда они запропастились…
— Твоя бабушка?
— Она у меня замечательная! Мои родители работали на Севере, они оба геологи, я видел их только когда они приезжали в отпуск… так что бабушка Таня меня фактически вырастила. Я тебя с ней познакомлю — она скоро должна вернуться… Она тебе обязательно понравится.
Чем дольше Сашка всматривался в черты молодой женщины на фотографиях, тем труднее было избавиться от ощущения, что он её уже где-то видел. Или когда-то?.. Он перевернул карточку, на которой три девушки были сняты на фоне парадного входа какого-то института, начал читать надпись на обороте, сделанную порыжевшими от старости чернилами: «Дорогой подружке и однокурснице Танечке Скороходовой…»
Не дочитав, он всё понял.
Сквозь смутно напоминавшие кого-то черты девушки-студентки проступило знакомое лицо другой девчонки, на несколько лет помладше, девчонки, которая училась в соседней школе, которую он много раз видел на улицах родного Н-ска и на катке, зимой, но почему-то никак не мог набраться храбрости, чтобы подойти к ней, чтобы познакомиться…