- Ровно час?
- По крайней мере, не больше.
- Думаете, он вернется?
- Это же Джон Леннон, я прав?
Пол кивнул.
- И вернулся он именно в весну 68-го, вероятно, для того, чтобы предотвратить распад Битлз?
- Ммм, в некотором роде…
- Мистер Леннон – очень нерешительный человек, вам ли этого не знать, мистер Маккартни. Но если ему что-то втемяшит в голову… ох, простите, я хотел сказать, придет…
- Да, нет, тут вы совершенно правы, именно втемяшит и никак иначе… Он не вернется?
Изобретатель покачал головой.
Оставшееся время прошло в томительном ожидании. Наконец, Пол не выдержал, выскочил из машины и по лужам, в пиджаке на голое тело побежал к дому ученого. Там было все так же пусто и тихо. С момента исчезновения Джона прошло уже больше часа. Пол с тоской окинул взглядом странный ржавый агрегат, развернулся и вышел. Буквально на пороге он столкнулся с ученым.
- Так я и думал. Позвоните мне, пожалуйста, когда что-то узнаете о его смерти… Впрочем… думаю, о ней сразу же узнает весь мир.
Пол обреченно кивнул и завел автомобиль. В считанные секунды обшарпанный домик изобретателя горе-машины исчез из виду.
Пол бросил машину прямо на дороге, не загоняя ее в гараж, одним махом перепрыгнул через забор, распахнул никогда не запиравшееся окно на кухне и влез в дом, подбежал к телевизору и включил его. Шел рядовой выпуск новостей, в котором ни слова не сказали про Джона Леннона. Тогда он подошел к телефону и набрал его номер. Портье гостиницы сухим голосом сообщил, что мистер Леннон еще спит. Пол попросил его оставить сообщение с просьбой сразу же связаться с ним, как только Джон проснется. Весь день прошел для Пола как в тумане: он не выключал телевизор и каждый час набирал Джона, но тот категорически отказывался брать трубку: с утра он ушел в студию, потом на радио, и под конец дня Пол уже отчаялся спасти пусть даже жалкую копию Леннона, жить которой в этом мире оставалось считанные часы.
Линда, наблюдая состояние Пола, попыталась хоть как-то разговорить его, но он только сильнее ощерился, а ближе к ночи и вовсе напился и ушел спать, понимая, что к утру должно что-то решиться. Проснулся он со страшной головной болью от внезапного телефонного звонка. События предыдущего дня вновь возникли перед его глазами во всей своей ужасной неотвратимости. Он снял трубку и прохрипел:
- Слушаю.
- Мистер Маккартни? – Пол сразу же узнал голос вчерашнего изобретателя, и сердце его упало.
- Как? – глухо спросил Пол, понимая цель этого звонка.
- Застрелили. Включайте скорее телевизор. У него все получилось!
Пол, как в тумане, бросил телефон на подушку, выбрался из-под одеяла и дрожащей рукой нажал кнопку на телевизоре. Показывали последнее интервью Джона, вслед за тем – торжественно-печальное лицо Йоко, несшую свой обычный бред про сакральную жертву. Пол выключил телевизор и вернулся к телефону.
- Кто это сделал?
- Вы не будете смотреть новости?
- А ты не понимаешь, чертов сукин сын, что я просто НЕ МОГУ этого сделать?! Это выше моих гребанных сил – слушать из уст этих проклятых ведущих о том, что Джона больше нет!
- Джон жив и здоров вообще-то! И у него все получилось! Вы не рады?
- Рад. Не то слово, как я рад. В нашем мире его уже нет и не будет никогда.
- Пол, просто не забывайте о том, что он жив. Просто помните об этом! Я прошу вас.
- Хм, - пробормотал Пол и кивнул через силу. – Могу я звонить вам хотя бы иногда?.. Мне совершенно не с кем обсудить все, что произошло.
- Ну, разумеется, мистер Маккартни. Это будет нашей с вами тайной. Прошу вас, только не раскисайте. Мистер Леннон жив и сейчас очень счастлив, потому что ему удалось спасти Битлз!
- Ах, если бы только это! – усмехнулся Пол и положил трубку.
- Ах если бы только спасти Битлз, - пробормотал изобретатель, услышав в трубке короткие гудки. – История могла измениться как угодно в какую угодно сторону, в том числе и самую худшую. Но так или иначе, мистер Леннон там застрял именно потому, что что-то натворил. И я очень надеюсь, что это не усугубит ситуацию…
========== 3. ==========
Когда изобретатель повернул со скрипом какой-то ржавый рычажок слева, в первые секунды Джону показалось, что его ударили по голове огромным мешком с песком: в висках загудело, перед глазами поплыли темные круги, а во лбу взорвался необъятный комок боли. Он закрыл глаза пальцами и тихо застонал:
- Макка, твой изобретатель точно сделает из меня отбивную раньше срока…
Ад продолжался несколько минут, но к моменту его окончания Джон уже потерял счет времени, и когда боль вдруг отпустила столь же внезапно, как и нахлынула, он просто рухнул грудью вперед и потерял сознание. Он пролежал так, вероятно, около десяти минут и очнулся, когда ощутил на губах что-то странное и не совсем приятное. Он медленно поднял голову, тряхнул волосами и вытер рот – на пальцах остались следы песка. Джон попытался открыть глаза, но на ресницах тоже был песок, и он потратил несколько долгих минут, отряхивая ладони и протирая глаза. А когда, наконец, смог осмотреться, то увидел, что сидит на берегу моря, а вокруг царит непроглядная тьма. Он с трудом поднялся на ноги, отряхнул джинсы и, покачиваясь, побрел прочь от набегавших на берег волн: любоваться морем было совершенно некогда, изобретатель выделил ему всего месяц, и для начала неплохо было бы понять, куда именно он его зашвырнул. И, что гораздо важнее – в какое число.
Со времени их поездки прошло более двенадцати лет, но Джон отлично помнил тот старый маршрут от пляжа в гостиницу, занимавший около пятнадцати минут. Возле отеля он остановился, чтобы отдышаться, и с бешено бьющимся сердцем вошел в фойе, подошел к стойке администрации, поймав себя на мысли, что еще помнит эту милую синеглазую барышню, с которой беспрестанно кокетничал все эти несколько недель их пребывания в Индии, нагнулся прямо к уху опешившей девушки и страстно прорычал:
- Какое сегодня число, моя милая леди? Кажется, я слегка перебрал…
Она весело расхохоталась, даже не прикрыв рот ладонью, и радостно произнесла:
- Третье апреля. Надеюсь, ваша супруга об этом не узнает!
- Я набедокурил, правда?
- Думаю, да, сэр! Вне всякого сомнения.
- А который сейчас час? Имеет ли хоть какой-то смысл ползти к ней просить прощения?
- Всего полночь, сэр. Я бы на вашем месте не рассчитывала, что она уже сладко спит, а не восседает на кухне с самой большой сковородкой в руке!
- Мда? – Джон деланно зевнул. – Придется идти сдаваться. Пожелай мне удачи, милая. Строительной каски же у тебя все равно, наверное, нет.
Она снова расхохоталась и помахала ему рукой.
Джон буквально взлетел на третий этаж, перепрыгивая через две ступеньки, не задумываясь, подбежал к номеру Пола и уже занес кулак, чтобы постучать к нему в дверь, но тут же одумался и даже рассмеялся про себя: прошла чертова уйма времени, но он до сих пор по привычке первым делом думает о Маккартни, а лишь потом обо всем остальном. Джон подошел к соседнему номеру и тихо постучал. Он плохо помнил, что конкретно происходило накануне, а это верный признак того, что ничего особенного тогда и не случилось, и 27-летний Джон должен был мирно почивать в своей постели рядом с занудной Син. За дверью раздавалось едва слышное бренчание. Леннон постучал громче, и вскоре возле двери послышались шаркающие шаги.
- Друг или враг? – услышал он свой собственный голос и несколько секунд не мог произнести ни звука.
- Сейчас для тебя скорее второе, приятель. Но очень скоро ты поймешь, что первое и только первое. Открывай.
Джон младший, вероятно, замешкался, но тут в замке загремел ключ, и дверь распахнулась: на пороге стоял совсем еще молодой Леннон с густыми короткими волосами и бакенбардами в тех же старых велосипедках и в абсолютно белом легком летнем костюме.