Он рос, рос и вырос в безрассудно храброго, абсолютно не умного и преданного кобелька.
Кидался на все сразу, неважно мелкая собачка или огромный ротвейлер, или кошка. Ротвейлеров любил грызть до самой глубокой старости, и прием у него был беспроигрышный, увернулся от зубов, рванул под живот, и хвать за мужское хозяйство, ротвейлер взвыл и выведен из боевого строя, хозяин в шоке от такой наглости, яростно пытается оттащить своего питомца, от разбушевавшегося Кузи, а тот продолжает самозабвенно давить самца.
Как-то девочки ротвейлеров нам не попадались. С котами дела почему-то обстояли хуже, они имели такую особенность или убегать, или запрыгивать Кузе на загривок и передними лапами царапать ему мордочку.
А так Кузя, вообще, за всю свою жизнь никогда не болел, никогда не унывал духом и никогда не страдал приступами совести. От того, что с завидной регулярностью, то есть фактически, первые свои шестнадцать лет, он каждый вечер сбегал на вечерней прогулке и совершал марш вояж по микрорайону по кругу, по всем мусоркам, равномерно перебегая от одной к другой. Сбежав, дожидался, когда я или мама, которые вечером гуляли с ним, подбегали к очередной мусорке. Фокстерьер быстренько закидывался разной выброшенной гадостью. Увидев, что мы совсем рядом, вилял хвостиком, улыбался глазками и мордочкой и припускал стрекача к следующей, через двор мусорке. Даже как бы оглядываясь, чтоб мы его, не дай бог, не упустили из виду.
Кузя и столб
Во сколько передряг попадал Кузя за свою жизнь не счесть, но жизней у него было побольше, чем у любой кошки. Как то он спер с холодильника моей бабушки сахар и муку по килограмму, и всё это вместе съел, оно конечно всё забродило, другая собака скорее всего бы склеили ласты, но не Кузя, он только обгадил всю комнату бабушке, пропился водички и всё.
В другой раз, случай вообще уникальный! Дело было осенью, мы с отцом и всем кагалом собак на тот момент, это были Амур большой серый, Джина и Кузя поехали на охоту поздней осенью на Киевское море.
Мне было семнадцать, я удачно училась на первом курсе института. В эту субботу хотела иметь совсем другие планы на вечер - дискотеку, а не поздним вечером реанимировать собачек.
Все так хорошо начиналась, отличный морозный денек, километры поисков диких зверюшек вдоль берега Киевского моря. Вот тут удача, они загнали лисицу в бетонный фонарный столб. Что он делал на Киевском море в глуши сосновых лесов - непонятно, но факт остается фактом, он там был и лиса забилась в его середину. Кузя смело кинулся за ней и попал! Тут бы, я повторяюсь, другой собаке пришел бы конец. Но не Кузе. Он достиг лисицы и вступил с ней в бой. Пасть в пасть. Не развернутся, не отвернутся, он не мог, мешали бетонные стены. Самец лисицы Кузину морду продырявил насквозь, в четырех местах. Мы вначале слышали рычание, а потом какое-то бульканье. Поняли, если его не вытащить, он погибнет.
Не помню как, но папе удалось его вызвать от лисицы, и он задом потихоньку к нам вылез из столба. Представилось ужасающее зрелище, полностью развороченной морды, ее просто там не было, фактически, папа схватил флягу с водкой или спиртом и залил этим раны, Кузя подскочил, пробежал сто метров, и упал без сознания, мы его завернули в телогрейку и отнесли в машину.
Тут Джина, лайка, полезла в столб.Ну, а мой папа, в охотничьем угаре поначалу подбадривал её: “Давай, вытащи мне лисичку девочка!”.
Но девочка, оказалось малость крупной для фонарного столба, и застряла, так, не доползя до несчастного затравленного животного. Папа рассердился не на шутку, давай звать Джину, мол выходи, ноль, собака явно застряла. Тут вспомнив старый охотничий способ - выкуривать зверя дымом из норы, отец развел костер прямо в столбе и давай, выкуривать собаку и лисицу, но лисица не дура, поняла что ей все равно помирать и лезть на застрявшую огромную собаку явно нет резона, знай сжалась в клубочек и замерла, а вот Джина как начала чихать и кашлять, видно знатно застряла. Отцу понять бы, что способ явно не рабочий, так нет, он давай дров подбрасывать, Джина бедная совсем замолкла, видно, отравилась угарным газом от веточек кострища.
По прошествии некоторого времени отец понял, что, натворили добрые его помыслы, костер быстренько затушил, но собаку, явно надо было спасать.
Тогда ему пришла, другая, поистине гениальная идея в голову: возьму трос, от лебедки, стальной такой, свитый из большого количества маленьких тросов, один конец суну в столб, он закрутится как то об Джину и вуаля, я вытащу свою любимицу.