На первый взгляд ллаэрл отнесся к беженцам вполне благожелательно, заключил с ними договор. В обмен на место для строительства общины и помощь в обустройстве, защиту и поддержку со стороны государства каждые десять лет молодые юноши или девушки отправлялись ко двору на службу в личную гвардию повелителя гор и небес. То были откупные — сотая часть населения анклава ллайто на территории государства вранов. С годами численность почти уничтоженного народа росла, росло и количество откупных. Далеко не все были этому рады, особенно в Совете Предиктов, но договор, пусть и скрепя зубами, чтили обе стороны.
Крылатые отдали во владение многоликим одиноко возвышающуюся в джунглях гору Бату. Ее вершина казалась плоской, будто срезанной. На деле под пышной зеленой шапкой сельвы плато представляло собой изрезанный трещинами, изъеденный эрозией от воды и ветра, нерукотворный каменный лес. На некоторых участках поверхность тепуи состояла из многометровых столбов, оплетенных лианами и скрытых иной плотной растительностью. Да и под поверхностью земли, образовавшейся на плато за миллионы лет, скальное основание пронизывали системы пещер. Малоизученные, величественно-грандиозные и дико опасные. С озерами, реками, гигантскими амфитеатрами, чьи рухнувшие своды образовывали глубочайшие колодцы и провалы. Общину заложили вокруг одного из таких. Недалеко от отвесного обрыва, на дне которого несла свои бурные воды бушующая и шипящая река Змеиная.
Впрочем, Бату, отданная в безраздельное пользование, была достаточно велика для устройства общины — почти восемьсот верст в поперечнике с идеально круглой вершиной, расколотой с краю извилистым руслом реки. На верхнем плато встречались озера и мелкие речушки, срывающиеся со склонов горы журчащими струями водопадов, но никогда не достигающие горного подножия, испаряющиеся еще в воздухе.
Дикая красота этих мест манила и одновременно настораживала — никем не изученные заросли таили в себе нешуточную опасность. Сельва отдавала новые земли для растущей год от года общины неохотно. Под сумрачной сенью тропического леса каждая тварь, независимо от того росла ли она, бегала ли, имела ли крылья или лапы, в любую минуту готова была сожрать зазевавшуюся добычу. Единственным способом расчистить место для жизни новому населению этих мест давал лишь огонь. Но даже выжженные джунгли жестоко мстили своим захватчикам. Однако именно сельва — временами опасная и в любое время восхитительная — приносила моему народу самый высокий доход. Жить в таком месте было не легко, однако ллайто не знали иного.
Утро пятого дня пути я встретил на песчаном берегу старицы, воды который плескались у подножия узкой, лишенной перил двухсотсаженной лестницы. Две тысячи ступеней вырубили в скале мои предки. Они составляли часть известного пути к Бухтарме. Подножие лестница почти впритык подходило к мелковатому озерцу, образованному спрямившимся руслом Змеиной.
Сами ллайто внешнюю лестницу теперь использовали редко: в глубинах пещер нашли гораздо более безопасный путь за пределы плато, как и множество иных источников пресной воды.
Плот я вытянул из реки и оставил там, где песок уступал место голому камню. Отличная все же получилась вещь, кому-нибудь еще пригодится.
Обеспечивая собственную легенду ловца, по дороге от края плато до общины я постарался обойти самые интересные в плане дорогой добычи места. Добрался до семянки жемчужного пиона и даже до кладки акромантула, резонно предполагая, что заработок лишним никогда не бывает. Чтобы я да не нашел куда потратить золото? Тем не менее недалеко от мангровых зарослей все мои планы на богатую добычу пришлось забыть.
Рядом с гнездом скритов не было ничего глупее, чем издавать громкие звуки, да и вообще как-то привлекать к себе внимание. Вне периода гнездования эти твари питались лишь падалью, свежая, дышащая и двигающаяся добыча их внимание не привлекала. Так что, если на пути встретился серый с черными подпалинами самец, громкие вопли вполне могли бы и помочь. Слух у скритов необычайно мощный, позволяющий компенсировать очень слабое зрение. Так что повышенный уровень шума вызывал у этих падальщиков далеко не самые приятные ощущения. Бывали даже случаи, когда самцы предпочитали не связываться с орущими идиотами, покидали место встречи, не смотря на наличие четырех плетей с ядовитыми крючками, острых когтей и мощных челюстей. Впрочем, некоторую трусость самцов компенсировали самки, вошедшие в фертильный период. Размером и общей агрессивностью девочки заметно превышали мальчиков. В одно гнездо самка в среднем откладывала до двадцати коконов, все от разных отцов. Можно сказать, что инстинкт размножения крепко держал скритов за стратегически важные для продолжения потомства места. Без свежей добычи к будущей мамаше лучше было не подходить — схарчит за милую душу без перца и соли.