— Как это возможно? — буркнул я, упираясь ладонями в каталку. — Либо он был ллайто, снявший с меня слепок, либо я даже не знаю, как объяснить подобное сходство. Есть конечно артефакты, работающие с мертвой плотью, но все они узко специализированные, несут заряд некроэнергии и не способны влиять на живых. Тем более не в состоянии создавать настолько качественные и подробные динамические иллюзии.
— Это не иллюзия. — глухим настороженным голосом прервала меня алмея. — Каждый из них при жизни был похож на твоего сына, Аламир?
— Нет. Первый мимикрировал под одного из служащих Дома памяти, второй под жреца. Еще один под рядового жителя общины. Только убийцы косили под Зоряна. Более того маскировка их оказалась столь идеальной, что не спадала даже с мертвого тела. Развеивалась только после проведения вскрытия. Первый же механический разрез что-то повреждал и внешность менялась обратно. Кроме одежды на них не нашли никаких артефактов, амулетов, талисманов и похожей зачарованной хрени, так что я до сих пор не имею понятия, что позволило этим наемникам так качественно менять внешность.
Песчаница отступила от похожего на меня субъекта, повернулась к его предшественнику, под белой простыней. Бестрепетно стянула с него ткань, приподняла волосы со лба, повертела голову в разные стороны, а затем и вовсе перевернула труп на бок.
— Вот! — ткнула она пальцем на его спину, где на позвоночнике чуть ниже поясницы обнаружила странный шрам, ярко-алый, выпуклый, словно под кожу внедрили инородное тело. — Проверьте остальных. Метка может быть где угодно на теле, даже под волосами.
Ворочать трупы оказалось не самым приятным занятием, но во время службы приходилось делать вещи гораздо более мерзкие, так что я не роптал. Багровые отметины нашлись у четверых. Пятый же выглядел чистым. Сколько бы мы с отцом не изучали тело, на нем не нашлось ничего даже отдаленно похожего.
— На этом шрамов нет. — наконец признал я.
— Есть. — твердо возразила мне песчаница. — Метка скрыта до тех пор, пока он изображает тебя.
— А до того, как я его раздел, не могла сказать? — окрысился я на алмею.
— Не была уверена. Я, з-з-знаешь ли, каш-ш-шдый день ч-щ-щем-то подобным не з-з-занимаюс-с-сь! — сорвалась на шипение песчаница.
— Ты что-то знаешь об этих ребятах? — прищурился в ответ отец.
Жрица рассержено сверкнула глазами, опустила взгляд в пол, очевидно усмиряя свой гнев, и размеренно задышала, шумно втягивая воздух носом. Техника оказалась действенной. Спустя пару минут глаза ее вернули свой нормальный серовато-топазовый цвет, а речь вновь вернулась к своему нормальному состоянию:
— Это аиты. Низшие служители богини. Почти рабы. Чаще всего люди, добровольно отдавшие себя в рабство. Руна связывает их с богиней, дает ей возможность использовать тела аитов, как сосуд.
— Хочешь сказать, это богиня изменяла их внешность? — скептически отозвался я.
— Конечно же, нет! — Барият глянула на меня как на малыша, с сочувствием перевела взгляд на отца и деланно покачала головой — Что вам известно про богов, мальчики?
— Только то, что их имена были потеряны после Дня Забвения.
— М-да, и впрямь, не густо, — поджала губы. — впрочем, чему я удивляюсь. А вот твой младший сын мог бы рассказать гораздо больше. Я бы предложила тебе расспросить его на досуге, однако время не ждет — расскажу сама.
— Думаю здесь не самое подходящее место для твоего рассказа? — поморщился отец, оглядывая тела ворвавшихся в его дом молодых людей. — Давайте-ка переберемся в мой кабинет и обсудим все там, обстоятельно и подробно.
— Да-да, конечно, Ал. — рассеянно протянула песчаница, пристально разглядывая лицо юноши за моей спиной внезапно почерневшими глазами. Пальцы ее тем временем словно бы рассеянно перебирали звенья наборного пояса. Мгновение, когда она на ощупь нашла искомое и вытянула с тихим щелчком, я пропустил. Зато очень хорошо рассмотрел, как приподнявшись на хвосте и еще ниже склонившись над телом, алмея невесомо, без нажима провела по верхней кромке его лба, повела лезвием в сторону уха и торжествующе улыбнулась. Мертвые ткани тела необычное оружие рассекло до самой кости. И тут же труп с головы до ног окутала белесая дымка, плотная и почти непрозрачная в районе лица, резко сжалась в маленький шарик и метнулась куда-то вверх. Изящные пальцы с заострившимися ноготками схватили этот сгусток и дернули обратно. Жрица расслабленно улыбнулась, крепче сжимая кулак. — Вот так, птичка! — выдохнула она радостно. — Не трепыхайся, ты теперь моя.