Я как-то грустно кивнула. Увидев это, брат Маркс встал, и дотронулся до моего плеча.
— Не переживайте, вам и без этого есть, что исследовать и наверстывать в этом мире. А теперь пойдемте, узнаем и увидим, как можно больше.
Я не могла противиться его улыбке.
До самого позднего вечера мы гуляли по улицам, осматривали достопримечательности и ходили по магазинам.
Первым делом мы прикупили мне рюкзак на двух лямках, в который я смогла набрать всякого диковинного добра, типа, плеера с наушниками, фотоаппарата, мармеладных червяков, батареек, чипсов, модных журналов и металлических банок с колой. Там были прозрачные бутылки и побольше, но мой провожатый строго настрого запретил провозить мне «пластик, без которого вполне можно и обойтись».
Так же Маркс завел меня в магазин обуви, где мои ноги познали блаженство кроссовок и ортопедических стелек. В нашем мире было что-то подобное, но водилось только у богачей. А я была не из их числа.
Позже, верховный жрец познакомил меня с фастудом, а картошка фри и мягкое мороженное заполонили все мои мысли и мечты. Мы побывали в научно-техническом музее, и парке аттракционов, планетарии и кино…
В общем, когда я под вечер села в чистенький салон автомобиля, я чувствовала себя маленьким ребёнком, которого отец вывел на прогулку. Я приклеилась к окну и наблюдала, как мелькают огни домов и вывесок, желтым, красным, синим и зеленым…
Я не заметила, как снова задремала.
Оказались мы возле старого замка глубокой ночью, и я заметила, как брат Маркс оставил ключи от машины и один из своих золотых перстней косматому сторожу, а я про себя отметила, что золото тут в ходу. В Объединённых землях оно тоже было и в избытке, но не имело такой уж и большой ценности. Там были металлы и по дороже. Весьма-весьма дороже. Затем мужчина кивнул мне, указывая на тропинку, ведущую обратно в старый дворец.
— Все закрыто, как мы попадем внутрь? — спросила я.
— У меня есть дубликаты ключей, — уверенными шагами Маркс направился к чернеющей громадине.
А я с грустью подумала обо всех проблемах, о которых мне придется думать, когда я вернусь во дворец. А здесь мне было так легко и хорошо. Этот мир принял меня с распростертыми объятьями. Впрочем, я всегда принадлежала ему.
Желания возвращаться резко поубавилось. Но я решила не оставлять мыслей о том, что я должна сохранить любой ценой то, что построила. А также разобраться в той загадочной записке Санши.
— На самом деле есть причина, по которой я позвал вас сюда именно сегодня, — внезапно произнес Маркс, словно читая мои мысли, — видите ли, Лисса, дверь из второго мира в четвертый открывается в любое время, по вашему желанию. Чего не скажешь об обратной дороге. Нужно выбрать правильное место и время. И тогда под полной луной перемещение удастся.
— И откуда же мы будем отправляться?
— Из того колодца, в котором очутились в самом начале.
— Вы хотите сказать, что этот замок… весь этот замок и есть Дверь?
— Именно, — кажется, Маркс был крайне доволен реакцией, которую эта новость во мне вызвала.
В какой-то сокровенной звенящей тишине мы передвигались по зданию-музею, а я оглядывала по сторонам начищенные канделябры, позолоченные перила лестниц и старинные убранства. Ак сказать, старинными они были лишь для современных жителей. Для меня же они были самой настоящей реальностью.
Добравшись до того самого колодца, мы встали в середине, благо ждать надо было недолго.
И неведомая сила переместила нас обратно, вызывая тем самым головокружение и тошноту.
Глава 19
Каждый раз, когда я сообщаю свои планы господу, я слышу, как он смеется глухим утробным смехом.
Роберт Дауни Младший
В пыльной каморке, набитой странными артефактами-порталами, нас уже поджидала советница Кеннеди. А рядом с ней стоял… полковник Киан Каплан. Что этот остроухий сильф тут делает? Мое сердце забилось чаще, и я уже собиралась подбежать к нему и стрясти все ответы о моей сестре, но советница внезапно перегородила мне дорогу.
Лопоухая магичка недовольно скривила лицо, вставая между мной и заветными новостями о семье.
— Мы вернулись, — просиял Маркс за моей спиной.
— Я вижу, лучше бы не возвращались, — гневно прошипела Кеннеди, отвешивая мне оплеуху.
— Ай, за что?! — возмутилась я, а советница по старой традиции схватила меня за ухо, наклоняя к себе.
— Маниша, полегче… — вмешался жрец.
— Что я тебе говорила про этот отбор?! — гневно спросила она.
— Держать от него подальше своих близких.