И, наконец, главное: деревья. Вблизи нашего старого дома их много. Огромный тополь в начале лета засыпает весь двор толстым слоем пуха, под шелковицей на асфальте образуется огромное чернильное пятно, абрикосы щедро украшают двор яркими рыжими кляксами, а есть же еще старые раскидистые липы! Целая аллея вдоль фасада. Цветущие липы упоительно пахнут, но желтой пыльцы с них осыпается столько, что сгребать ее приходится совковыми лопатами. А по осени все деревья сбрасывают листву, и опять дворник машет своим инструментом, не разгибаясь.
Короче, непростой у нас участок. Перефразируя известную пословицу: что жильцу хорошо, то дворнику – смерть. И мы уже многих потеряли.
– Мне позвонила приятельница из РЭПа, предупредила, что Герасим просит дать ему другой участок, – озабоченно сказала Маринка. – Думаю, это его вчерашняя мишура доканала. Виданое ли дело – в августе новогодний мусор убирать! Узнать бы, кто у нас такой затейник, и заставить перед дворником извиниться.
– Есть предположения?
Личность хозяина разбросанного новогоднего барахла меня тоже интересовала.
Хотелось выяснить, был ли на самом деле мешок с карнавальной маской «Крик» или права Ирка: она видела небрежно упакованный труп.
– Точно могу сказать, что это не я, не ты, не бабка Плужникова, не Челышевы и не жилец Ребровых, – сказала Маринка и сразу же объяснила свои выводы: – Насчет себя я твердо знаю, что ничего такого не выбрасывала, а ты свою елку сразу после старого Нового года разобрала, но до помойки не донесла: я видела в окно, ее увезла твоя подруга на джипе… Кстати, зачем?
– Это был смелый экологический эксперимент. Ирка где-то прочитала, что в Германии после Рождества специальная команда собирает выброшенные елки, высаживает их в землю. Некоторые снова пускают корни и прирастают.
– И?
– Моя не приросла.
– Жаль. Но я продолжу: бабка Плужникова, если бы ей нужно было избавиться от мишуры и прочего, запулила бы все с балкона, ты же знаешь, это ее традиционный способ избавляться от мусора…
Я вдруг подумала: «Может, девяностолетней старухе просто трудно лишний раз спускаться с третьего этажа, поэтому она не носит свой мусор на помойку?»
Стало немного стыдно за невнимание к старой соседке.
– Что касается Челышевых, то они на все зимние праздники уезжали к родственникам в деревню, и я помню, как Катька радовалась, что ей удастся сэкономить на новогоднем украшении интерьера, – продолжила Маринка. Она такая – обстоятельная. Можно даже сказать – занудная. – А жилец Ребровых, как его там? Антон, что ли. Или Артем…
Я подняла одну бровь. Показалось странным, что Маринка не знает имя точно.
У нее, вообще-то, есть досье на всех жильцов, я сама видела ветхие картонные папки, заведенные кем-то – точно не самой Маринкой, она тогда еще и не родилась – в 1954 году, когда наш дом только заселялся.
Хотя Антон или Артем у нас тут наверняка не прописан, он снимает квартиру у пенсионеров Ребровых, которые несколько лет назад переселились за город.
– Он точно не выбросил бы мусор так неаккуратно, – договорила Маринка.
Я подняла вторую бровь и дополнила миманс вопросом:
– Откуда такая святая вера в аккуратность мужика, которого ты даже по имени уверенно назвать не можешь?
– Ну привет! – Маринка всплеснула руками, едва не упустив бумажку со списком – был бы еще один плевок в ранимую душу дворника. – Ты разве забыла историю той квартиры?
Я помотала головой – как такое забудешь!
Двушка Ребровых находится на первом этаже в третьем подъезде. Вообще-то в доме по две квартиры на каждом этаже, но у Ребровых вовсе нет соседей, потому что трешку рядом с ними лет пять назад продали под коммерцию – там теперь «Оптика» со входом с фасада. Свое тихое уютное жилище пенсионеры Ребровы сдали приличной с виду одинокой даме, а та, не спросив согласия хозяев, устроила в квартире кошачий питомник. Это выяснилось, только когда дама загремела в больницу с ковидом, а оставшиеся без присмотра и кормежки мейнкуны в количестве двенадцати наглых мохнатых морд подняли такой шум, что его услышали в квартире через стену – в четвертом подъезде. Пришлось вызывать участкового и МЧС, ломать дверь, ловить всем двором озверевших котеек… Веселый был денек, такое не забывается.
– Бедняги Ребровы потом полгода квартиру сдать не могли, такая вонь там стояла, – поморщилась Маринка. – И с этим Артемом или Антоном договорились, что он в счет оплаты сделает ремонт. Он там и пол поменял, и стены до кирпича ободрал, потом заново отштукатурил, но главное – мусор строительный весь до пылинки упаковал в мешки и вывез, как это, вообще-то, и положено, специальной машиной. Поэтому в его аккуратности я не сомневаюсь… Так ты сдаешь на Герасима? – К сожалению, управдомша все-таки вспомнила, с чего мы начали.