– Да, – ответила она. – Очень… белое. И очень кружевное. И очень обтягивающее.
– И знаешь что еще?!
– Не знаю. Что?
– У меня уже есть тайный поклонник!! Разве не восхитительно?! У всех великих певиц есть тайные поклонники!!
– Тайный поклонник…
– Да!! Это платье!! Его принесли мне только что!! Ну разве это не волнующе?!
– Ужасно волнующе, – хмуро подтвердила Агнесса. – И ведь ты еще не начинала петь. Что же будет, когда ты появишься на сцене? Э-э… А от кого оно?
– Ну разумеется, он не представился!! Он же тайный поклонник!! Наверное, теперь он будет посылать мне цветы и пить шампанское из моих туфелек!!
– Правда? – Агнесса скривилась. – Такое и в самом деле делают?
– Это традиция!!
Радость буквально переполняла Кристину, и девушка жаждала ею поделиться.
– А у тебя очень усталый вид!! – воскликнула она, но внезапно вскинула руку к губкам. – О!! Мы ведь поменялись комнатами!! Это было так глупо!! И знаешь ли, – добавила Кристина с этаким недоигранным лукавством, которое, видимо, у нее сходило за хитрость, – готова поклясться, я слышала ночью пение… кое-кто пел гаммы и все такое?!
Агнессу с детства приучали быть честной. Она знала, что должна ответить Кристине: «Извини, но, похоже, я по ошибке заняла твое место. Видимо, возникла какая-то путаница…»
Правда, Агнессу также учили слушаться старших, делать, что велят, не выставляться, быть вежливой и не прибегать к ругательствам более сильным, чем «дрянь».
Хоть раз в жизни может она одолжить будущее поинтереснее? Всего лишь на пару ночей? Хотя бы на чуть-чуть? Тем более что она бросит эту новую жизнь в любой момент.
– Знаешь, даже забавно, – ответила Агнесса, – я спала в соседней комнате и ничего не слышала.
– О-о?! Ну что ж, значит, все в порядке!!
Агнесса обозрела пучок травы, изюминку и наперсток молока, которые скромно расположились на Кристинином подносе.
– И это весь твой завтрак?
– О да! Иначе я раздуюсь, как воздушный шар!! Тебе везет, ты можешь есть что угодно!! Не забудь, через полчаса спевка!!
И с этими словами Кристина ускакала прочь, так ничего и не съев.
«Просто у нее в голове один воздух, – подумала Агнесса. – И она нисколечки не хотела меня обидеть».
Но где-то в глубине ее души Пердита ХХХ подумала очень грубое слово.
Госпожа Плюм вынула из шкафчика метлу и обернулась.
– Уолтер!
Ее голос эхом прокатился по пустой сцене.
Она даже пару раз стукнула ручкой метлы о шкафчик. Очень необычно. Уолтер привык к заведенному порядку. У нее ушли годы, чтобы приучить его к дисциплине. И на него это очень не похоже – не являться в положенное время на положенное место.
Покачав головой, госпожа Плюм приступила к работе. Тут еще мыть и мыть. Пройдут годы, прежде чем удастся избавиться от запаха скипидара.
По сцене кто-то шел. И этот кто-то насвистывал.
Госпожа Плюм была шокирована.
– Господин Хвать!
Профессиональный крысолов Оперы остановился и опустил на пол шевелящийся и брыкающийся мешок. Господин Хвать носил древнюю оперную шляпу, демонстрируя тем самым, что на голову выше обыкновенного ловца грызунов. Поля шляпы отяжелели от воска и свечных огарков, в свете которых он находил дорогу в темных подвалах.
Господин Хвать столько времени провел с крысами, что в его облике также появилось что-то крысиное. Лицо казалось продолжением носа. Усы топорщились. Передние зубы выдавались вперед. Глядя ему вслед, люди невольно ждали увидеть торчащий из штанов длинный хвост.
– Что такое, госпожа Плюм?
– Ты же знаешь, что на сцене нельзя свистеть! Это очень плохая примета!
– А-а, но я как раз насвистываю потому, что увидел нечто очень хорошее. О да! Я сейчас поистине счастливый господин Хвать. И если бы ты увидела то, что увидел я, ты бы тоже была счастлива. Счастливая госпожа Плюм… Ах! Что я видел, что я видел!..
– Никак ты нашел в подвале золото?
Госпожа Плюм осторожно опустилась на колени, чтобы отскрести пятно краски.
Господин Хвать тем временем поднял мешок и двинулся дальше.
– Может, и золото, госпожа Плюм. О, вполне может быть…
Госпоже Плюм потребовалось некоторое время, чтобы уговорить артритные сочленения снова распрямиться. Наконец она встала и огляделась по сторонам.
– Э-э, господин Хвать?.. – окликнула она.
На некотором расстоянии от нее послышался глухой стук. О доски мягко шлепнулись мешки с песком.
Сцена была большой, голой и пустой. Эта пустынность нарушалась лишь видом мешка с рвущимся на свободу содержимым.