Матушка оттащила нянюшку в сторону.
– Благодарю!
Они молча смотрели, как человечек очень тщательно и старательно вывел клейстером ровный четырехугольник и приложил к нему афишу, после чего тщательно разгладил каждую морщинку.
– А как тебя зовут, юноша? – осведомилась матушка.
– Уолтер!
– Симпатичный берет.
– Мне его мама купила!
Уолтер гнал последний воздушный пузырь, пока не выдавил его из-под края афиши, а затем, очевидно, снова погрузившись в мысли о своей очень важной работе, подхватил ведро с клейстером и удалился.
Ведьмы уставились на новую афишу.
– А знаешь, я бы не возражала посмотреть это представление, – через некоторое время произнесла нянюшка. – Кроме того, сеньор Базилика подарил нам билеты.
– О, ты же меня знаешь, – отозвалась матушка. – Терпеть не могу всего этого…
Покосившись на нее, нянюшка про себя улыбнулась. Иначе матушка ответить не могла. На самом же деле ее слова означали: «Конечно, мне хочется пойти, но ты должна меня уговорить».
– Да, ты права на все сто, – произнесла нянюшка вслух. – Это для них, для богачей в красивых экипажах. А вовсе не для нас.
В глазах матушки мелькнул огонек сомнения.
– Мы ведь не из ихней компании, – продолжала нянюшка. – Нас выгонят взашей. «Пошли вон, две старые карги, – скажут они. – Вам тут не место…»
– Они и в самом деле так скажут?
– Ну, вряд ли эти разряженные шишки обрадуются, увидев рядом с собой простой люд навроде нас с тобой, – пожала плечами нянюшка.
– Что, правда? В самом деле? А ну, пошли!
Гордо ступая, матушка прошествовала к парадному входу Оперы, возле которого уже высаживалась из экипажей знатная публика. Расталкивая локтями поднимающихся по ступенькам зрителей, матушка Ветровоск наконец пробилась к кассе и всунулась в окошко.
Человек, сидящий внутри кабинки, резко подался назад.
– Значит, две старые карги, говоришь? – рыкнула матушка.
– Прошу прощения?..
– Ха-ха! Смотри сюда, у нас два билета в… – Бросив взгляд на кусочки картона, она притянула к себе нянюшку Ягг. – Здесь сказано: в партер. Ты только подумай! Партер! Пусть сами сидят за партами! – Она опять повернулась к кассиру. – Послушай-ка, партер для нас недостаточно хорош, мы желаем места в… – Она внимательно изучила схему около окошка. – В раек. Да, это, пожалуй, подойдет.
– Э-э… извините… У вас билеты в партер, но вы хотите обменять их на места в райке?
– Вот именно, и не жди, что мы станем тебе доплачивать!
– О, я и не собирался просить вас…
– Вот и прекрасно!!! – Матушка победоносно улыбнулась и одобрительно посмотрела на новые билеты. – Гита, пошли.
– Гм, я извиняюсь, – произнес кассир, когда нянюшка Ягг уже было повернулась, чтобы уйти, – но что это у вас на плечах?
– Это?.. Меховой воротник.
– Я, конечно, прошу прощения, но он только что помахал хвостом.
– Лично я считаю, красота и жестокость – вещи несовместимые.
Агнесса чувствовала, что за кулисами происходит что-то непонятное. То и дело люди собирались в маленькие группки, которые, впрочем, тут же распадались, поскольку всем нужно было бежать по каким-то очень важным и таинственным делам.
Оркестр настраивал инструменты. Возле сцены хор готовился образовать Базарную Толпу. И ни один из этих жонглеров, цыган, шпагоглотателей и ярко одетых поселян нисколечко не удивился, когда какой-то сильно поддавший баритон вдруг принялся орать свою партию чуть ли не в ухо проходящему мимо тенору.
А вот господин Бадья и господин Зальцелла, о чем-то горячо спорящие с управляющим сценой.
– Ну как мы можем обыскать все здание? Эта Опера – настоящий лабиринт!
– А может, он просто заблудился?..
– Без своих очков он слеп как крот.
– Но с чего ты взял, будто бы с ним случилось что-то плохое?
– С чего? Вы не задавали подобных вопросов, когда мы открывали футляр для контрабаса. Напротив, вы были уверены, что он окажется там. Признайте.
– Я… да, я абсолютно не ожидал, что мы обнаружим там самый обыкновенный раздавленный контрабас. Но в тот момент я был немного не в себе.
Кто-то подтолкнул Агнессу локтем. Это оказался шпагоглотатель.
– Что такое?
– Через минуту поднимают занавес, дорогуша, – произнес он, смазывая свою шпагу горчицей.
– С доктором Поддыхлом что-то случилось?
– Откуда мне знать? У тебя случайно соли не найдется?
– Пршу прстить. Пршу прстить. Звиняюсь. Пршу прстить. Это была ваша нога? Пршу прстить…
Оставляя за собой след раздраженных и болезненно морщащихся театралов, ведьмы проследовали на свои места.