Девица запрокинула голову и чуть приподнялась. Из пены показались острые соски на крупной и упругой груди. Пальцы Валлара безошибочно легли на грудь девки, потянули чуть вниз и исчезли в воде, а затем девица заметно вздрогнула, как будто ее ущипнули – так оно, наверняка, и было, – и посмотрела на Валлара. У вар Лойноша мгновенно пересохло во рту, и пришлось сглотнуть, чтобы хоть как-то разогнать мучительную жажду.
– Нет, в мужской не хочу, – капризно протянул Валлар.
Снова глотнул из бокала.
– Давай лучше в женский. Там, по крайней мере, девочки есть, – в голосе Валлара теперь звучало мечтательное вожделение.
Как будто эта девка не удовлетворяет его прямо сейчас! – промолчал Лойнош, но вслух ответил:
– Ваша светлость, но в женском вы будете слишком стеснены. Там нет подходящих помещений, чтобы принять члена императорского семейства.
Ответом стало громогласное ржание:
– Члена семейства… Ахх-ха-ха, члена… семейства! Да уж, в нашем… ха-ха… императорском… семействе, я и вправду единственный… член! – Валлар запрокинул голову и расхохотался. Вино в бокале затрепетало и плеснуло через край. – Хотя, надо признать, у Элеарин тоже есть… яйца!
– В общем, Томейг, едем в женский. И не желаю ничего слышать. Хотя, если ты предпочитаешь мальчиков, то езжай в мужской. Но без меня, – отсмеявшись, подвел черту Валлар.
И так вконец стесненный и присутствием девицы, и стоящей в помещении жарой и духотой, и обидными намеками князя, вар Лойнош решил не спорить. Пусть мать-настоятельница сама разбирается с этим неуравновешенным и наглым императорским выродком. Его же задача была другой.
Даже несколько.
Первой и главной, конечно, официальная миссия – инспекция монастырей и пансионатов при них. Высокопоставленные родители обучающихся там отпрысков желали знать, как и что.
Второй, негласной, миссией, порученной Главой Ордена, стало всемерное поощрение Валлара Танна к принятию сана и вступлению в Орден.
И если с первой миссией еще можно было управиться, то ко второй Лойнош не знал как и подступиться. Если бы хоть кто-то интересовался его мнением по этому поводу, он бы сказал, что Валлар Танн – самый последний человек, которого стоит отправлять на службу Храму.
Вспыльчивый, неуравновешенный, склонный к импульсивным поступкам, не знающий меры в развлечениях – таким вар Лойнош видел его. Такой человек скорее уничтожит репутацию Храма, чем будет с честью и достоинством нести высокую миссию служения Огненному Богу, и помогать пастве.
И уж точно его нельзя допускать к делам Ордена.
Сам вар Лойнош вступил в Орден по осознанному выбору. Как третий сын мелкопоместного дворянина, он не имел особых преференций и рассчитывать на службу при дворе не мог, равно как и на наследство, а к военной службе не имел ни склонности, ни тяги. И уже двадцать лет он нес служение Ордену, постепенно возвышаясь.
Выйдя от князя Шелье, вар Лойнош отправился к себе. Следовало отправить несколько писем, и откладывать было никак нельзя – завтра они прибудут в Монастырскую долину. Все должно быть подготовлено, даже если они остановятся не в том месте, где изначально предполагалось.
Глава 4, часть 2
Стоило двери закрыться за вар Лойношем, как Валлар отпихнул от себя девицу и вручил ей бокал.
– Иди, Триша, – теперь в его голосе не было ни следа пьяной расхлябанности, ни тем более – вожделения.
Девчонка проворно вылезла из бочки, ненадолго завернулась в лежавшее рядом полотенце, а затем быстро натянула платье. И испарилась, прихватив с собой вино.
Как же ему надоела эта маска великосветского бездельника, привыкшего к неге и комфорту столицы. Но вар Лойнош был важен – уже тем, что имел доступ к уху и глазу Главы Ордена, и регулярно слал донесения.
Валлар надеялся, что ни одного лестного слова о нем там не было.
Принимать священный сан не хотелось. Одно дело, если бы он нес службу как духовное лицо, и совсем другое – оказаться запертым в какой-нибудь мрачной келье, и весь остаток жизни переписывать “Сто добродетелей” для продажи излишне религиозным дамочкам.
Хотя переписывать – это он загнул, конечно. Сейчас книги уже печатают. Но все равно мысль о монастыре и монашеской жизни вызвала отвращение.
Это все происки Элеарин, он точно знал. Эта женщина уничтожила все его будущее, и продолжала это делать. И если сначала – от желания возвыситься, то теперь – оттого, что он ей отказывал.
И она бесилась.
А он видел, и только больше провоцировал, возвращая сполна все пережитое унижение.