Вот что, как выяснилось, было необходимо, чтобы выполнить желание. Понять другого. Пожелать того же, что и желающий. Влить свою магию в мысли другого. Поэтому молодые гиены и напоили мальчишку Эрика, чтобы он почувствовал их желание убивать и жечь, как своё личное. И чтобы ему это понравилось.
Даже с нашей помощью Лена приходила в себя с трудом. Её сон, когда она поела привычной для небесных птиц пищи, был восстановлением, причём которому мы с Димой, сами того не понимая, помешали небесной птице, неожиданно для Лены принеся обессиленную, выжатую молодыми гиенами почти до последней капли магических сил девочку Арину. Лене пришлось "спать" очень долго, восстанавливая уже обеих. Тем более Арину, деградирующую в приживалу, небесной птице поначалу вообще пришлось вытаскивать ещё и из этой пропасти.
Эрику было легче: отец присматривал за ним. И, хоть обращался с ним не столько жестоко, сколько жёстко, всё-таки старался держать его в форме.
Шали у Лены отбирали именно поэтому. То есть вязать-то ей разрешали, но готовую вещь отбирали сразу. Боялись, что она втихомолку выполнит желание миротворцев найти похищенных. Поэтому не заставляли вязать на себя: мало ли какое желание она вплетёт в вязание, кроме необходимого гиенам?.. Похитителям достаточно было и того, что небесная птица просто находится рядом. Лена сильная. Её магия на их желания срабатывала мгновенно.
... Пакет с нитками Лена почти выхватила у меня из рук и побежала к столу, так и оставленному посреди комнаты. Здесь её дожидался Лелль. Встал и подошёл к столу Эрик. Арина некоторое время наблюдала за тем, как пакет перевернули и вывалили его содержимое на столешницу, а потом неуверенно встала с коврика, на котором сидела, гладя щенка, и приблизилась к столу.
Димыч остался в дверях, чтобы прислушиваться к входной двери и заодно смотреть на то, что будут делать небесные птицы.
А Лена уже схватила спицы, быстро окинула взглядом разноцветные мотки, напряжённо оценивая их. Лелль забрал один и, вытянув изнутри нить, протянул сестре. Тихонько застрекотали спицы, а Лелль продолжал разбираться в мотках, решительно сдвигая их в разные стороны и образуя группы определённого цвета. Эрик поднырнул под его руку и, словно рабочий на конвейере, принялся быстро и явно заученно резать небольшим ножом нити из группы мотков слева. У четвёртой стороны стола встала Арина, притаившись, но явно не потому, что боялась - выгонят, а приглядываясь, что делают небесные птицы.
Взглянув в её глаза, я невольно улыбнулась: восхищённый маленький ангел смотрел на движение разноцветных нитей в руках других небесных птиц с таким желанием сделать что-то подобное, что Эрик, раз подняв глаза, бросил девочке один моток и кивнул на свои руки. Я быстро сбегала на кухню и принесла ещё один нож. Кажется, небесным птицам резать нити и правда легче ножом. Ещё я заметила одну вещь: седые волосы Арины были заплетены в косу, очень жёсткую из-за седины. И косичка не такая, как мы обычно заплетаем, и даже не "колосок" или что-то другое. Коса была широкой, плоской и похожей на часть Лениного вязания из изысканных узоров. Тоже магия?
Щенок решительно направился к столу.
Я подскочила и взяла его на руки. Не помешал бы.
Лелль как будто услышал.
- Не помешает, - быстро улыбнулся он, не глядя, сосредоточенный на вплетании в появляющуюся полосу обрезков, которые теперь ему подбрасывали дети с обеих сторон. Кажется, небесная птица отлично замечал происходящее боковым зрением.
- А говорить можете, пока плетёте? - осмелился спросить Димыч.
- Можем, - откликнулась Лена. - Это только начало бывает трудным, а потом всё по инерции - магия тянет сама за собой.
Брат оглянулся на дверь и шагнул в комнату.
- Значит, спрашивать можно? - жадно спросил он.
- Можно.
- Пока ты была у нас, ты вязала только шали.
- Поняла. Это было воздействие на желания определённых людей. Сейчас, когда рядом брат, мы можем распространять желание помочь нам на всех, кто только может быть так или иначе причастен к нам. Сейчас... мы не знаем тех людей, которых схватили нелегальные приживалы, но выполняем их желание освободиться.
- Зачем? - с недоумением спросил Димыч.
- Их желание косвенно отвечает нашему. Если их освободят раньше, чего и они хотят, миротворцы вернутся, чтобы снова охранять нас. Кроме того, Лелль вплетает нити в моё полотно, выполняя желания тех людей, которых Валерьян Иваныч попросил помочь нам. Если они опаздывают из-за обстоятельств, которые им мешают, их желание освободиться от этих обстоятельств - конкретное желание! - будет выполнено.
- Лелль, - не удержалась и я, - а ты искал Лену, пока весь этот месяц был в городе?
- Конечно! - Он даже удивился моему вопросу. - Я постоянно искал сестру и Эрика. Это было легко. Меня нелегальные приживалы помнили по тому облику, который они знали, вытащив меня сюда. Но узнать меня в образе девушки никак не могли. Искали-то мужчину, но не женщину. Так что я воспользовался великодушием моей тогдашней хозяйки Натальи и время от времени уходил в город на поиски.
- Трудно было? - посочувствовал брат.
- Трудно. Я не знал, есть ли в городе миротворцы и Зрячие, которые знали о похищении. Ещё хуже, что Наталья не давала мне денег за помощь и я не мог купить пряжу. Я тоже вязать умею, - добавил он. - А брать те нитки, которые были в её квартире, я не мог. Они уже несли на себе информацию.
- То есть у Натальи нитки были, но из распущенных вещей? - уточнила я.
- Да. - Лелль улыбнулся. - Она очень бережлива.
Я усмехнулась про себя: ну-ну, будучи "очень бережливой", Наталья лишилась возможности получить задарма не просто дорогие вещи, но настоящие произведения искусства поразительной красоты.
Мы замолчали, только стремительно постукивали и тикали, словно большие часы, спицы в руках Лены, и шуршали нити, которые резали дети. Димыч неотрывно смотрел на бегущую из-под рук Лены узорную полосу, которая расцвечивалась руками Лелля.
- Ты хочешь ещё о чём-то спросить, - заметила Лена, бросив на меня короткий взгляд.
Мы с братом переглянулись. Кажется, мы оба хотели бы узнать о том, о чём стеснялись говорить... хотя бы при детях. При Эрике - особенно.
И всё же я сказала:
- Ну, я бы хотела спросить, но... Это касается Дира.
Честно говоря, я думала, что Лена расстроится от одного только озвучивания имени бывшего мужа, но женщина мягко улыбнулась, глядя на мелькающие в своих руках спицы и словно льющееся с них полотно. С той же улыбкой она взглянула на спокойного Эрика и сказала:
- Наши дети быстро вырастают во взрослых. Эрик знает всё. Мы не скрываем от детей, если что-то происходит в семьях небесных птиц. Дети должны знать всё, чтобы с ними не произошло того же. Наш мир, физический мир небесных птиц, ограничен. Мы знаем только свой город. Находится он в горах. Старинный. Там каменные дома, которые передаются по наследству, а заселены семейными родами. Город окружён садами и виноградниками, в которых мы сами работаем. За ними - зелёные долины, где мы пасём своих овец и ноддов (я улыбнулась, вспомнив, как описал ноддов Эрик: большие и на них кататься можно), которые и дают нам пряжу. Чтобы получить некоторые необходимые для жизни вещи, мы спускаемся в долину, в город приживал. Их город по своему устройству ближе к вашему. В нём люди живут... быстро и богато. Но для небесных птиц их жизнь... слишком суетлива. Поэтому мы обычно никогда не остаёмся в городах приживал надолго... Но не подумайте, что мы, ограниченные своим городом, и сами ограничены. Нет, такого нет. Мы часто путешествуем по мирам и другим местам нашего же мира. Всего лишь достаточно начать вязать - и увидеть. Ведь наше желание увидеть что-то новое, не несёт в себе жажды обладать чем-то... Однажды я и Лелль спустились в город приживал, чтобы купить лепёшки. Мы едим мучное - правда, редко, оттого оно слаще. Когда мы дошли до лавок, где продавец - наш давний знакомый, он же и пекарь, я почувствовала, что за мной идут. Мы чувствительны, - сказала она с той же мягкой улыбкой. - Лелль сначала решил, что следующий за мной горожанин настроен враждебно, хотя такое в нашем мире редкость по отношению к небесным птицам. Но я уже знала, что приживала - а, судя по взгляду, это был он, - заинтересован мной.