Бокия покорила идея Барченко о мозге как подобии радиоаппарата, который может стать как источником, так и приемником информации. Он помог Барченко разместить его нейроэнергетическую лабораторию в одном из корпусов Московского энергетического института. Бокий серьезно воспринимал необычные способности А. Барченко. Тот выполнял обязанности эксперта по психологии и парапсихологии, обследовал способности гипнотизеров, колдунов, шаманов.
Получилось так, что Бокий всерьез увлекся идеями «Единого Трудового Братства», согласно которым овладение древними знаниями создавало возможности перехода государства от режима террора и истребления определенных групп населения, и в частности интеллигенции, к мирному решению возникающих в обществе противоречий. По свидетельству О. Шишкина и согласно обнаруженным им документам, в «Единое Трудовое Братство» входили кроме Бокия и Барченко также член ЦК ВКП(б) И. Москвин, заместитель наркома иностранных дел Б. Стомоняков и целый ряд других лиц.
Они попытались создать и «Единое Трудовое Братство Азии», помогали экспедиции Рерихов в труднодоступные районы Тибета. Но репрессивная лихорадка, охватившая в конце тридцатых годов СССР, не пощадила и их. Уцелела, правда, семья Рерихов, обосновавшаяся в Кулу (Индия). Барченко же и Бокий, члены «Братства» были расстреляны в 1938 году. Отчего был остановлен проект функционирования подконтрольной ложи в советском государстве? Скорее всего, могло насторожить независимое поведение Бокия, его вовлеченность в мистические схемы Барченко, аналогичное поведение ряда других ученых и должностных лиц, трудности осуществления мероприятий на просторах Монголии и особенно Тибета. Все это могло побудить власти положить конец проекту, контроль над которым стал от них ускользать.
Были и другие серьезные причины. Кроме того, к тому времени было обнаружено проникновение масонства в руководящие группы Коминтерна, партийного аппарата. Все это могло заставить поиному взглянуть на риск использования «масонской карты». Предполагаемое масонство Г. Зиновьева, возглавлявшего Коминтерн, причастность к ложам такого важного функционера партии как Н. Бухарин, и других, подтвержденное в ходе допросов, было тревожным сигналом. Были ли их признания искренними или добыты под пытками? Сейчас это установить невозможно. Можно лишь напомнить, что просьба итальянцев о недопущении двойного членства в компартии и масонских организациях рассматривалась в Коминтерне довольно медленно. Такая затяжка могла быть вызвана нежеланием Зиновьева, если он был причастен к масонству, совершать шаг, враждебный «братьям». Но это лишь предположения. Во всяком случае, ликвидация членов оппозиции, которые подозревались в пребывании в ложах, как правило, не сопровождалась обвинениями в причастности к масонству. Приговор не касался этой стороны их жизни, а носил обычный уклон (шпионаж, вредительство, заговоры).
Косвенное свидетельство принадлежности Н. И. Бухарина, к «братству» содержится, однако, в книге Н. Берберовой. Она описывает, что во время встречи с русскими эмигрантами в Праге Бухарин, находившийся в заграничной командировке, неожиданно дал понять о своей связи с масонством, напомнив одному из присутствующих, Лазареву, что будто бы «работал» вместе с ними. Говоря языком «каменщиков», заседал в одной из лож. Для убедительности он изобразил масонский жест, который Н. Берберова в своей книге не уточнила. Позже, однако, выступая по ленинградскому телевидению в интервью с историком В. Старцевым, она показала его — это было движение ладонью от правого плеча к левому.
Во время пребывания в Италии я упомянул об этой детали в беседе с масоном М. Он был весьма заинтригован и спросил, как я понимаю значение жеста. Я предположил, что это могло означать часть какой-то клятвы, например, «пусть мне правую руку повесят на левое плечо». И напомнил, что, согласно масонской легенде, во время извлечения из могилы великого мастера Адонирама, убитого жадными подмастерьями, правая рука создателя «храма Соломонова» отделилась от уже разлагавшегося тела и ее положили сверху, на левое плечо. Собеседник не дал точное толкование жеста. Видимо, это входило в число секретов, которые запрещено рассказывать «профанам». Но потом признал — «клятва подмастерья».
В книге Джека Харриса «Франкмасонство» (этот американец порвал с «братством», уже будучи «достойнейшим мастером») можно прочитать текст клятвы второй степени, а именно ступени «подмастерья». Кончалась она не совсем так, как я ее толковал. Но кое-что сходилось: «Я клянусь сохранять тайну без какого бы то ни было сомнения, задней мысли и обещаю, что готов за ее разглашение подвергнуться наказанию: пусть мне разорвут левую часть груди, вырвут сердце и бросят тело на съедение грифам, если я когда-либо нарушу это торжественное обещание».
…Можно предположить, что Николай Иванович был посвящен во вторую ступень «братства» и давал подобную клятву. Особая свирепость клятвы объясняется тем, что именно «подмастерья», по преданию, убили в погоне за «секретным словом» архитектора «храма Соломонова». Знание этого пароля позволяло вступить в степень мастера и давало материальные блага.
Одним из последних антимасонских дел перед войной было дело Б. В. Астромова-Кириченко, о котором мы упоминали. Оно было заведено во второй половине 1940 года. По этому делу проходил ряд лиц, состоявших в ленинградской ложе «Астрея», московской ложе «Гармония» и других. Обвинялся Астромов-Кириченко в основном в шпионаже на английскую разведку, в частности, в том, что сообщил англичанам засекреченные размеры золотого запаса советской казны. Дело было закончено в феврале 1941 года. В нем содержится и некоторая документация о деятельности масонских групп в СССР после 1917 года. Астромов был знаком с Мебесом и большим числом лиц из научных кругов, интеллигенции, рядом иностранных граждан — членов масонских организаций.
Война, создание антигитлеровской коалиции, ведущая роль Советского Союза в разгроме фашизма вызвали глубокое размежевание в среде русских масонов за рубежом. Немалая их часть подключилась к движению Сопротивления, стала отходить от привычного антисоветизма Они способствовали позже созданию Обществ дружбы с СССР, культурному обмену, с удивлением обнаруживая. Для масонов, которые вышли из рядов интеллигенции, эти факты были особенно значимы.
Вместе с тем, как и в годы гражданской войны, в ходе конфликта наиболее непримиримая часть эмиграции перешла на сторону агрессора, помогала создавать части РОА, так называемой Российской освободительной армии, служившей фашистам и помогавшей оккупантам. Такие масоны из военной ложи, как Бискупский, Авалов, Краснов, Гучков, и другие оказались на стороне врагов СССР. Однако патриотические чувства проявились у значительной части эмигрантов. Некоторые стали возвращаться на Родину.
После войны в Восточной Европе образовались режимы, дружественные Советскому Союзу. Создались новые правительственные комбинации и блоки. В них включились и масоны, которые до войны входили в правящие партии. Некоторые вполне искренне сотрудничали с новой властью, особенно те, кто на себе испытал фашистские репрессии. Вместе с тем часть масонов, притом немалая, принадлежала к выходцам из состоятельных кругов. Завязавшаяся в странах народной демократии политическая и классовая борьба, наличие среди населения лиц, недовольных полевением строя, трудностями жизни в послевоенных условиях и сближением с Советским Союзом, побуждали их группироваться вокруг политиков, имевших в своем активе масонское прошлое и связи с Западом.
«Холодная война», конфликты между Западом и СССР катализировали эти процессы. В условиях обостряющихся схваток масонские группы маскировались, стремились сохранять свои позиции и «по ту сторону баррикад», чтобы при благоприятных поворотах суметь перехватить власть, создать предпосылки к возвращению прежнего строя.