Александр Потоцкий
Крупный политический успех, одержанный поляками в 1809 г., не замедлил отразиться и в масонской лирике. В австрийскую кампанию Наполеона поляки, предоставленные самим себе, отвоевали у Австрии значительную часть Галиции, которая по Венскому трактату 14 окт. 1809 г. была присоединена к Варшавскому герцогству. Это территориальное приращение, являвшееся исключительно результатом успеха польского оружия, укрепляло политическое положение герцогства и вместе с тем давало возможность польским масонам усилить и расширить свою деятельность. 22 марта 1810 г. восстанавливается Великий польский Восток с наместником Великим мастером Людвиком Гутаковским, председателем государственного совета герцогства; к возрожденному польскому Востоку приступило на первых порах шесть лож: «Восточная Звезда», в качестве ложи-матери, «Богиня Элевзис», «Святыня Изида», «Северный щит», «Соединенные братья» и «Побежденный предрассудок», насчитывавших в среде своих членов, как и в эпоху четырехлетнего сейма, наиболее видных государственных и общественных деятелей, министров: кн. Иосифа Понятовского, Александра Потоцкого, Игнатия Соболевского, Венгленского и др., известных писателей Огинского, Бродзинского, Козмяна и т. д.
С возрождением Великого польского Востока деятельность польских масонов направляется к подчинению ему возможно большего количества масонских организаций, к освобождению их от иностранной зависимости и укреплению в них национального чувства; под власть польского Великого Востока постепенно переходят и французская ложа «Соединенных братьев», и расположенные в пределах бывшей Речи Посполитой немецкие ложи: торнская, гнезненская и др.; одновременно с этим польские ложи пополняются большим количеством известных своим патриотизмом поляков евангелического и иудейского вероисповедания, которые даже выбираются в члены капитула; работы в ложах и Великом капитуле ведутся теперь не на французском, как раньше, а на польском языке, и в ритуал вводятся национальные эмблемы. Сердца масонов бьются в унисон с сердцами всех поляков, ждущих войны Наполеона с Александром и готовящихся к «великому делу восстановления родины». Политические события 1812–1813 гг. вновь вызывают перерыв в деятельности масонов, но, несмотря на официальное постановление Великого польского Востока от 30 января 1813 г. о закрытии масонских лож, некоторые из них и сам Великий капитул продолжают тайно свои работы в течение всего 1813 г.; благотворительные масонские общества в Варшаве, Вильне, Кракове и других городах, управляемые избранными из среды местных лож комиссиями, оказывают деятельную помощь находящимся в госпиталях больным, военнопленным и семействам погибших в боях.
В 1815 г. польское масонство вступает в новую фазу, после присоединения, согласно постановлению Венского конгресса, значительной части Варшавского герцогства к Российской империи в виде отдельного, наделенного собственной конституцией государства, так называемого Царства Польского. Польские масоны, назвавшие, как уже сказано, в конце XVIII в. в честь русской «великодушной монархини» одну из своих лож ложей «Екатерины под Северной Звездой», затем окружавшие ореолом Наполеона, «ниспосланного Провидением для освобождения польского народа», теперь, после его падения, обратили свои взоры к восходящей звезде русского императора, который оказывал знаки внимания Косцюшке, дружил с кн. Адамом Чарторыским и не пожелал при въезде в Краков принять ключи от президента города, называя себя «не победителем, а другом поляков».
Два (см. рис. на стр. 299) стекла с польскими масонскими знаками. Фон золотой, знаки черные) (Собрание пр. пов. Патека)
Начинается полоса веры в нового «воскресителя» Польши, императора Александра, «призванного защитника польской свободы», давшего уже многое, уже восстановившего на Венском конгрессе «загубленное польское имя» и манящего новыми обещаниями, располагающего средствами возродить всю Польшу «от моря и до моря». Вера эта, на первых порах глубокая и искренняя, находит свое отражение и в масонских организациях, в речах мастеров и ораторов, в «досках» братьев, в их песнях, гимнах и одах, выражающих преклонение перед королем, который, восседая на троне Пяста, дает возможность Вольным Каменщикам, презрев грозную волну фанатизма, воздвигать алтари в честь истины и мудрости. Приехавшего в ноябре 1815 г. в Варшаву Александра масоны чествуют торжественным банкетом, устроенным в здании местного Верховного капитула, ярко по этому случаю иллюминованном и украшенном транспарантом с инициалом императора и надписью: «Осчастливленные прибытием монарха» (recepto Ceasare fences). Александр I благосклонно принимал выражения патриотических чувств, воодушевлявших польских масонов, оказывал им знаки своего монаршего благоволения, сам втайне принадлежал к Великому польскому Востоку и вносил на его нужды в качестве брата и протектора щедрые пожертвования. Двоякою целью, по мнению проф. Аскеназы, руководствовался он в данном случае: созидательною и охранительною. «С одной стороны, он хотел использовать польское масонство для проведения своего проекта касательно слияния Литвы с Польшей и, насаждая масонские ложи одновременно в Царстве Польском и Литве, влиять при их посредстве на общественное мнение, подготовить путем восстановления прежней польсколитовской масонской унии унию политическую; ему не было безызвестно враждебное отношение к занимавшему его проекту некоторых кругов литовского общества, опасавшихся главным образом усиления податного бремени и крестьянской реформы в Литве. С другой стороны, Александр стремился к секуляризации польского масонства, к приданию ему характера государственного учреждения, к подчинению его собственному контролю и руководству им» (Голос минувшего, 1913, кн. V, стр. 32).