Цесаревич Павел Петрович с детства был окружен обществом масонов, которым было легко незаметно внушить ему сочувствие к «Свободным Каменщикам» и уважение к их «нелепостям». Во главе их стояли его главный воспитатель и руководитель граф Никита Иванович Панин, а также его брат граф Петр Иванович, известный «враль и персональный оскорбитель» Екатерины, бывший Великим Поместным мастером масонского ордена в России. Правой рукой Панина при воспитании Павла был также масон, Тимофей Иванович Остервальд, состоявший в должности информатора при великом князе тринадцать лет. Нет необходимости останавливаться на характеристике обоих графов Паниных, прославившихся и своими заслугами, и систематическим, хотя и тайным, противодействием Екатерине, испортив представление о ней ее сына и наследника.
Н.И. Панин (собр. в. кн. Ник. Мих.)
Остервальд, бывший креатурой Никиты Панина, по отзывам современников, не годился по своим качествам и недостатку образования в воспитатели великого князя, хотя был честным и аккуратным немцем. Жену его Екатерина прозвала «лютеранской проповедницей» и, шутя, предрекла ей смерть от голода, а ему — от воздержания. Большим влиянием при Павле пользовался и родственник Паниных князь Николай Васильевич Репнин, дипломат и полководец, известный своей преданностью масонам «до глупости» (par les sottises). Не пользуясь расположением императрицы и платя ей той же монетой, Репнин, бывая в Петербурге, часто навещал великого князя, благодаря своей близости к Панину, и приобрел на него большое влияние. Репнин и Петр Панин настолько пользовались доверием Павла Петровича, что, когда они надолго оставили Петербург, он вступил с ними в длительную переписку, спрашивая их мнение о преобразованиях, задуманных им в армии. После Репнина вниманием Павла пользовался другой родственник Паниных, Г.П. Гагарин, занимавший после И.П. Елагина одну из высших степеней в русском масонстве. Когда в 1773 г. императрица задумала «очистить свой дом» и, по случаю вступления великого князя в первый брак, с почетом удалила Никиту Ивановича от двора Павла, посредником между старым воспитателем и его питомцем явился молодой князь Александр Борисович Куракин, внук Панина, товарищ Павла Петровича по играм и учебе, прозванный им своей «душою». Этот Куракин только что явился ко двору из-за границы, где завершил свое образование, и, не без участия Н.И. Панина, сразу же был принят (двадцати одного года от роду) в масонский Орден Тамплиеров, а точнее, в петербургскую его ложу, так называемый Capitulum Petropolitanum, принадлежавшую к английской системе и организованную И.П. Елагиным и с 1772 г. подчиненную ложе-матери. В 1777 г. эта ложа слилась в одну с другими петербургскими ложами и стала называться Великой Провинциальной, или Национальной, ложей под управлением Елагина и графа П.И. Панина. Доверенный Павла Петровича князь А.Б. Куракин, несомненно, посвятил его в таинства масонства и содействовал окончательному обращению его в Вольного Каменщика. Ближайшим помощником Куракина в этом деле являлся новый друг великого князя — Сергей Иванович Плещеев, капитан флота, назначенный, благодаря своему званию генерал-адмирала, состоять при наследнике престола от состава константинопольского русского посольства, где он находился в свите князя Репнина. Плещеев состоял на морской службе с 1764 г., служил, среди всего прочего, и в английском флоте, с графом А.Г. Орловым совершил поход на Архипелаг, был принят в масоны в Ливорно и, уже как масон, пользовался покровительством князя Репнина и был рекомендован им Павлу Петровичу. В 1776 г. Павел имел случай познакомиться с прусскими масонами в Берлине, куда он, сопровождаемый Куракиным, совершил поездку с целью познакомиться с назначенной ему в невесты принцессой Виртембергской Софией-Доротеей, впоследствии великой княгиней Марьей Федоровной. Павел Петрович был встречен Фридрихом II с величайшими почестями, и путешествие в Берлин оставило в его душе глубокий след, зародив чувство привязанности к Пруссии и Прусскому королевскому дому, двое из членов которого были масонами: наследный принц Фридрих-Вильгельм и дядя принцессы Софии-Доротеи принц Фердинанд, стоявший, по свидетельству императрицы Екатерины, во главе прусских масонов. Принц Фердинанд, как будущий родственник, с особым вниманием принял наследника русского престола в своем замке Фридрихсфельде. Прием этот описан был тогда же в брошюре берлинского француза Le Bauld de Nans под заголовком: «Prologue pour la reception de Son Altesse Impеriale M-r le Grand Duc de Russia д Friedrichsfelde le I aout 1776, Berlin». В Берлине Павлу указали и другого его родственника — масона высокого ранга, шведского короля Густава III.