Миновал тяжкий, разоренный год Отечественной войны, и вновь масоны занялись учреждением лож.
21 октября 1813 г. возобновлена была ложа XVIII в. «Нептуна» под названием «Нептуна к Надежде», она открыла свои работы в трех символических степенях по староанглийскому ритуалу на Востоке Кронштадта. Дозволение открыть ложу было испрошено отдельным прошением и получено.
В ложе «Нептуна» объединились разнородные элементы из жительствовавших в Кронштадте иностранцев, вошли в ложу и русские офицеры и гражданские чины; прежний облик морской ложи, столь яркий в екатерининское время, ложа «Нептуна» утратила.
Новых русских лож в 1813 г. не открылось, но подъем в современном обществе национального чувства, желание освободиться от влияния всего французского сказывалось в 1813 г., и отголосок его находим в масонских ложах. В ложе «Палестины», до того времени работавшей исключительно по-французски, открылись работы и на русском языке. Инсталляция ложи произошла 12-го месяца в 23-й день в присутствии Великого мастера графа Михаила Юрьевича Виельгорского и Наместного мастера Сергея Степановича Ланского, которые открыли ложу в 7 часов вечера со всеми обрядами царственного ордена на российском языке. Из произнесенных речей большим подъемом отличается речь С.С. Ланского. «Кто из братьев свободных каменщиков мог бы не возрадоваться, что в престольном граде дражайшего нашего отечества еще в одной из соединенных лож открываются работы на любезном нам отечественном языке? Что есть два дня в месяце, в которые хороший и всякого почтения достойный брат, не знающий иностранного языка, может придти в храм наш, принести жертву свою на алтарь святого человечества! Какая радость, особенно для братьев, принадлежащих к ложе Палестины, с начала установления своею украшавшейся кротостию и смирением, и члены коей всегда отличалися между собою искренним согласием и братолюбием, счастливое знамение, под которым работы сии приемлют свое начало, обещают нам благословенный успех»… «Единомыслие нас соединило, — восклицал Ланской в конце своей речи, согласие да подкрепит наше единение».
Желание выдвинуть русских масонов в союзе «Великой Ди-ректориальной ложи Владимира к Порядку» было отмечено даже в донесении полиции за 1813 г.: «Влияние сенатора П.И. Голенищева-Кутузова, который совершенно управляет стариком Бебером, произвело даже смуту и ропот в среде многочисленных масонов, потому что он желал присвоить русским масонам над ними первенство».
Петербургские ложи продолжали свои работы в 1812 г., и многие московские масоны временно вошли в число их членов; так, почетным членом в ложе «Елизаветы к Добродетели» числился П.И. Кутузов и выступал в ней с патриотическими речами во время заседаний.
Ложа «Изиды» в Ревеле составила в это же время, хотя и на немецком языке, сборник масонских песен, из которых многие отличались ярко выраженной беспредельной любовью к отечеству и прославлением военной доблести и героев, павших смертью храбрых в борьбе за свободу родины.
В Москве прекращенные по необходимости работы тайных лож возобновились с возвращением масонов к покинутым своим пепелищам.
7 марта 1814 г. в ложе П.И. Голенищева-Кутузова состоялось первое собрание. Были вознесены молитвы благодарности за спасение отечества и произнесены речи. Однако вернувшихся братьев оказалось еще мало. Второе собрание, «когда уже большее число братий возвратилось», состоялось 9 апреля, и П.И. Кутузов открыл ложу знаменательными словами, свидетельствовавшими о крепости масонских связей, не расторгнутых великим народным бедствием: «После распри, после рассеяния для всех нас, конечно, прискорбных, после горестей и крестов, претерпленных каждым из нас, одним более, другим менее, по неисповедимому промыслу, но бесконечному милосердию Великого Строителя, мы паки собрались в малый братский наш кружок и, что всего утешительнее, с тою же любовью, с тою же дружбою, каковыми прежде согревались, с тем же стремлением к истине, с тем же благоговением к нашей священной связи, с тою же ревностию к работам нашим!..»
Тира Соколовская