В памяти сразу всплыла сцена, когда команда уже была собрана, ободряющая речь сказана, и Шепард даже согласилась взять Т`Сони с собой. Коммандер отвела ее в сторону. Она сняла с себя свои армейские жетоны, которые когда-то Лиара вернула ей. Девушка вложила их в руку азари, прошептав:
— Я хочу, чтобы они были у тебя.
— Но... Шепард, они должны быть при тебе всегда, — возмутилась Т`Сони.
— Я хочу, чтобы они побыли у тебя, Лиара, — пристально глядя в глаза азари, произнесла девушка, — отдашь мне их, когда все закончится, — быстрый поцелуй в щеку, и коммандер помчалась к Андерсону обсудить предстоящую миссию.
Дрожащими руками сжимая железки, Т`Сони тихо произнесла:
— Ты обещала, что я отдам их тебе... — слезы снова покатились по синим щекам.
Темноволосая девушка стояла у окна, наблюдая за происходящим во дворе больницы. Прошло уже почти два месяца с момента ее пробуждения, но то, что происходило в ее жизни до этого, по-прежнему оставалось сплошным темным пятном. Она совершенно точно была солдатом, вот только при ней по каким-то причинам не оказалось жетонов, которые могли бы идентифицировать ее личность. Со связью с остальным миром, по-прежнему, случались перебои, но запрос о найденной неизвестной командованию все же послали, вот только ответа до сих пор не последовало. В городе также не обнаружилось никого, кто бы узнал ее, возможно, всему виной были глубокие шрамы, прорезавшие лицо, а может она просто оказалась здесь в силу обстоятельств. Учитывая, что в обломках выживших больше не нашли, велика вероятность, что ее отряд погиб, поэтому приоткрыть завесу тайны прошлого просто некому.
От долгого пребывания в коме, тело отказывалось подчиняться хозяйке, и ей пришлось изрядно попотеть, чтобы вновь научиться нормально ходить, двигаться и все остальное. Доктора рекомендовали снизить темпы, боясь, что часть восстановленных имплантов может не выдержать такой нагрузки, но неизвестную жутко раздражала собственная беспомощность, поэтому все советы остались проигнорированными. Теперь она была вполне самостоятельна, но девушку все еще не выпускали из больницы, проводя дополнительные анализы такого “интересного случая”. Сама она ничего интересного в этом не находила, но кто она такая, чтобы спорить со светилами медицины Сыктывкара, да, собственно, ей и идти-то было некуда.
Жужжание открывающейся двери заставило девушку обернуться. В проеме стоял высокий светловолосый парень со свертком в руках. Он широко улыбнулся:
— Привет, незнакомка.
— Что-то ты зачастил, — немного резко ответила та.
Не то, чтобы он ей не нравился, парень был весьма симпатичным, просто вся эта ситуация с потерей памяти выводила ее из себя, а тут еще этот навязывается со своими довольно прозрачными намеками.
— Да я... ну просто, вот принес тебе поесть, уверен больничная еда тебе уже надоела, — он робко протянул ей сверток.
— Эм, спасибо, — неуверенно проговорила девушка, поворачиваясь обратно к окну.
— Слушай, мне уже надоело называть тебя “никак”, может, придумаем тебе имя? — предложил парень. — Очевидно, что память в ближайшее время к тебе не вернется, а так хотя бы мы будем знать, как к тебе обращаться.
— Ты прав, наверное, глупо надеяться на ее возвращение, — глядя куда-то в пустоту, ответила она. — Ну и какое имя выбрать?
— Первое, что придет в голову.
Закрыв глаза, девушка задумалась на пару минут, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, полностью окутавшей ее память.
— Лиара, — прошептала она первое, что всплыло в подсознании.
— Очень красивое имя, — улыбнулся Майк. — Может, тебя так и зовут, если оно тебе вспомнилось.
— Возможно.
— Эм-м... слушай, может, прогуляемся? — немного покраснев, спросил парень.
— Я устала, давай в другой раз, — девушка знала, что все этим и закончится, ей не хотелось давать ему какие-то ложные надежды, потому что и сама не разобралась, чего хочет, да и вообще, кто она.
— Ну, хорошо, — парень был явно разочарован. — Я тогда пойду.
Грустно взглянув на нее, Майк побрел к выходу, как бы невзначай дотронувшись до ее руки. Как только дверь за ним закрылась, она села на кровать, обхватив ноги руками. Девушка не знала, кто она, почему оказалась здесь, что выбивало ее из колеи. Очень хотелось выпить чего-нибудь покрепче, а в больнице с этим было туговато. Решение пришло в голову незамедлительно. Осторожно выглянув в коридор, она убедилась, что путь чист. Девушка быстро прошла к лифту и, оглядевшись по сторонам, вызвала его, нервно переминаясь с ноги на ногу. Ехал он невыносимо долго. Нерадивая пациентка уже слышала приближающиеся шаги за углом коридора, но, к счастью, двери лифта открылись, и она юркнула туда, оставшись незамеченной. Спуск вниз тоже занял неимоверно много времени. В кабине играла негромкая легкая музыка, и она посетовала, что едет одна и ей не с кем поговорить. Когда двери, наконец, открылись на первом этаже, девушка быстрым шагом пересекла холл и вышла прочь, чтобы никто не успел задать лишних вопросов.
На улице уже смеркалось. Надев капюшон куртки, чтобы не привлекать излишнего внимания, она побрела исследовать просторы Сыктывкара. В сумерках развалины города выглядели очень мрачно. Хотя и до войны пейзаж здесь не отличался радужностью.
Девушка какое-то время брела по пустым улицам, окруженным изрядно потрепанными зданиями, равнодушно взирающими на последствия войны своими пустыми оконными проемами, напоминающими глазницы. Поежившись от жуткого зрелища, она заметила нечто, похожее на бар. Незнакомка поспешила туда, благо у нее было некоторое количество кредитов, которое ей якобы полагалось от правительства города. Причины были не ясны, но отказываться она не стала.
Как только двери распахнулись, девушку тут же обдало густым дымом сигарет и запахом алкоголя. Но выбирать не приходилось, сомнительно, что после войны сохранились приличные бары. Игнорируя настойчивые взгляды и посвистывания, она быстро прошла к подобию барной стойки и уселась на высокий, но крайне неудобный стул.
— Что будем пить? — скептически оглядев ее, спросил бармен, который, судя по засаленной бороде и грязной одежде, давно не принимал душ.
— Виски, чистый, — после недолгого раздумья ответила она.
Ухмыльнувшись, он налил в стакан жидкость, с натяжкой напоминающую виски. Девушка отхлебнула из стакана, чуть не поперхнувшись от крепости и вкуса этого пойла.
— Что это? — откашливаясь, спросила она.
— Самогон, — широко улыбаясь, ответил бармен.
К барной стойке начали подтягиваться не очень привлекательные обитатели бара.
— Что, крошка, слишком крепко? — ухмыляясь не тридцатью двумя, а частью имеющихся у него зубов, спросил бородатый мужчина.
— А ты хочешь расстаться еще с парочкой зубов? — огрызнулась девушка.
— Я смотрю у кого-то острый язычок, — заржал мужчина. — Может, я помогу тебе его укротить?
Пару секунд девушка сидела, не двигаясь, сдерживая свой гнев, но противный гогот мужика и его дружков только подстегнул ее — она плеснула в лицо ему этот самый “самогон”, а потом стакан стал ее оружием, разбившись об голову грубияна. Оставалось только коленом добить в челюсть, и его обмякшее тело повалилось на пол. Все присутствующие шокировано наблюдали за происходящим, не смея вмешаться. Удивившись своим способностям, девушка пулей вылетела из бара, пока никто не успел опомниться.
Вернулась в больницу она также незамеченной, умело скрываясь от лишних глаз. Зайдя в свою палату, незнакомка попыталась забыть обо всем произошедшем, потому что ей понравилось чувство удовлетворения, появившееся после того, как она разобралась с этим мужиком, что ее совсем не радовало. Кем же она была в прошлой жизни? Этот вопрос мучил ее вплоть до того, как девушка провалилась в сон, забравшись под одеяло и свернувшись калачиком.