− Богохульство, пожалуй… Единственное преступление без жертв. Не скрою, я хотел бы видеть рядом с собой такого слугу, коль пожелаешь остаться.
− Благодарю, мессир. Но тоска по дому омрачает радости жизни, которые вы можете мне подарить.
− Ну что ж. Я не перестаю искушать добродетельные души, так что один точно не останусь. Будь по-твоему. — Воланд кивнул.
Ночь — странная штука. Именно в эту пору случаются мистические вещи, ведьмин шабаш, прогулки приведений и… предвестье нового дня. Маргарита и мастер сели на лошадей и тут же помчались над городом в сторону леса. Они заметили, как горят злополучный театр и издательство. Дождь мокрой пеленой накрыл город и его жителей, смывая все старое и приевшееся за столько лет. Вот он, долгожданный вкус Свободы.
Глава 27. Раскаяние.
Казалось, сам Юпитер снизошел на ершалаимскую землю: тьма поглотила проклятый город, иссиня-черные тучи проглотили яркое солнце, белый камень местного храма вмиг забился пылью, потеряв свою былую красоту, обретя уродливые коричневые пятна. Из-за горизонта поднялась настоящая песчаная буря, грозящая смертью любому живому существу, не спрятавшемуся от ее объятий. Ослепительные ленты молнии поражали небо, в то время как глухие раскаты грома вырывали стоны земли. Началась настоящая буря, которая набирала свою силу из грозного грозового облака. Где-то под землей взревело и содрогнулось, отчего послышались крики людей, а несколько домов вспыхнуло огнем. В покои прокуратора ворвался слуга и, чуть отдышавшись, произнес:
− К вам гость, мой господин. — Негр поклонился, ожидая указаний.
− Впусти. — Коротко бросил прокуратор, прикрыв ладонью свой лоб. Его терзали сомнения насчет правильности своего поступка, воспоминания о таинственном Иешуа, которого он так и не смог спасти.
− Аве, Цезарь. — В комнату вошел мужчина средних лет, крепко сложенный, с мудрым взглядом карих глаз и мозолистыми от гладия руками. — Позвольте доложить вам, прокуратор.
− Что-то уже случилось в этом проклятом городишке? Да вы присаживайтесь и угощайтесь вином. — Кивнул Понтий гостю на ложе напротив себя и отпил из кубка, − этому напитку порядком сто лет, стояло в погребе моего отца и деда.
− Какая честь, прокуратор. Неужто вы так ненавидите этот город? — гость снял шлем и устроил его рядом с собой, притронувшись к серебряному кубку.
− А за что его любить? Вон, какая буря снизошла, сам Юпитер молниями разит небо. Да и народ здесь своеобразный, хитрый и жестокий. Как бы я хотел вернуться в империю, ходить среди зарослей олив и кипариса, дышать свежим воздухом у моря. А здесь? Головная боль одна.
− Мой прокуратор, город охватывает пожар. Говорят, что после казни разбойников и мятежников, земля раскололась в их храме. Поврежден алтарь. Народ снова грабит, сеет панику, оказывает сопротивление римским солдатам.
− Что? Храм? Экое невиданное чудо… − Задумался Понтий Пилат, глядя в багряно-красный напиток. — Собери людей, Август. Подави мятежи и схвати тех, кто клеветал на того странника.
− Га-Ноцри?
− Да. Выполняй. — Прокуратор встал с ложа, задумчиво подходя к каменной колонне в виде статуи атланта. Он смотрел с неким презрением на горящий и кишащий людьми город. Что же они наделали? Выходит, тот странный человек и правда вершил чудеса, да только не от дьявола, а от… Самого Бога. Его предал его же народ, который сам выбрал жестокое наказание и до последнего был с ним. А ведь прокуратор мог спасти этого бедного человека от незаслуженной казни, беседовать с ним обо всем на свете, а после даровать свободу. Позднее раскаяние — одна из бесполезных вещей. Ничего нельзя вернуть. Пес прокуратора безучастно лежал у ног своего хозяина и скулил не то от тоски, не то от сожаления. Если мы не можем исправить прошлое, в наших руках находится еще большая сила — будущее. Взяв кусок пергамента, прокуратор принялся оживленно писать. Холодный ветер трепал его покрытые сединой волосы, легкую прозрачную ткань штор беседки, а также беспокойно кружился с фруктовыми деревьями в саду. Крики людей, грохот падающих каменных и глиняных конструкций, ржание лошадей, треск огня, раскаты невиданного по силе грома — все смешалось у ног Понтия Пилата. Тьма накрыла город. … Когда виновные были казнены, а похороны Га-Ноцри пройдены, Понтий Пилат облегченно вздохнул. Дождь освежил город, отчего зелень распустилась пышным ковром в каждом саду. Прошло несколько дней после той страшной бури, которая здорово потрепала население. Старый храм восстанавливали, строили дома и амбары, люди молили о прощении. Новая жизнь зарождалась после небесного чистилища в Ершалаиме. Когда сумерки спустились на возрождающийся город, Понтий вышел на свой балкон, чтобы взглянуть на полную и прекрасную луну, которая мистическим светом озаряла окраины города.