И жена Федора Ирина все чаще с беспокойством отмечала, что с тех пор, как он занялся тренерством, «морально ему тяжелее, нервничает больше. Переживает, сидя на тренерской скамейке. Раньше он приходил усталый, но была радость от побед. А теперь, как бы ни сыграли, он все проблемы домой в своей голове несет, потому что матч для него не закончился». Каких усилий стоило Черенкову тренерство, знает, наверное, только он сам. Не получается игра у команды – он терзается больше всех вместе взятых футболистов. Халтурит кто-то на тренировке – как его может «подстегнуть» человек, органически не способный повысить на кого- либо голос?
Но как же рад был мастер, когда кто-то из болельщиков, футболистов или тренеров узнавал в ком-нибудь из молодых его, черенковское, мастерство! «Плоды воспитания» – как же это мне дорого. Вот Юрий Никифоров прислушался к моим советам в плане постановки удара – некоторые голы он забивает именно так, как я ему советовал». А когда болельщики стали говорить, что Илья Цымбаларь очень похож на Черенкова по технике, Федор скромно, но не без гордости заметил: «У Ильи Цымбаларя самобытная техника, и он был прекрасным мастером еще до знакомства со мной. Но, если он что-то приобрел у меня – я рад».
Эта-то скромность вкупе с необыкновенной совестливостью и честностью донимали Федора более всего в вопросе, сможет ли он стать настоящим тренером. Потому что для него всегда важно именно это – быть настоящим. «Самое трудное для меня – спрашивать и требовать. Я по характеру мягкий. Слишком мягкий. И когда мне приходится высказывать свое мнение тренера, я думаю, не рановато ли мне это?»
Крайне самокритичный и очень искренний человек, он всегда мучительно раздумывал, смеет ли он, вправе ли оценивать ту или иную ситуацию или персону: «Футбол каждый сезон преподносит нам какие-либо новшества. Он меняется. Он стал более атлетичным, и игроки гораздо сильнее функционально подготовлены. Но одной из важнейших составляющих современного игрока продолжает оставаться психологическая подготовка каждого футболиста и всей команды в целом. Психологическим настроем можно просто «смять» соперника. У нашей сборной есть проблемы именно с морально – волевой, психологической подготовкой. Нам не хватает сыгранности, не отлажены коллективные действия – то, чем всегда отличался российский футбол. Как результат отсутствия этого – низкая реализация голевых моментов. Я хотел бы сделать оговорку, что мне, как тренеру, рано высказывать свое мнение относительно игры сборной, но как любой человек, любой болельщик, который неравнодушен к судьбе нашего футбола – имею право на это». Черенков – и этим все сказано.
А вообще Черенкова по праву можно было бы считать примером, наставником и воспитателем в футболе, независимо от его участия в реальной тренерской работе. Шутливые строчки, преподнесенные ему друзьями в день прощального матча, в комментарии не нуждаются:
«…У меня прекрасная семья!»
Когда после тренировки или игры спартаковский «Икарус» привозил футболистов в Сокольники, Федор одним из первых покидал салон и буквально бежал узеньким переулком к родному дому, всякий раз радуясь тому, что в этот поздний час его с нетерпением ждут жена Оля и дочь Настенька, и рады его приходу, и дочка расскажет ему, что без папы играть в мяч ей неинтересно. Сейчас Настя уже выросла и удачно вышла замуж, а Федор до сих пор продолжает сожалеть, что, занятый футболом, мало уделял ей времени, что заграничные подарки вряд ли способны конкурировать с постоянным присутствием отца рядом с ребенком.
И теперь, будучи женат вторым браком, он старается, чтобы Денис не был обделен отеческим теплом и заботой.
Ирина:«Я у Федора вторая жена. Он разошелся, когда вернулся из Франции, и я до сих пор не понимаю, как с ним можно было ссориться. К моменту нашей встречи я тоже была в разводе. Я экономист по профессии, и работала в налоговой инспекции, когда в конце 1990 года ко мне обратился немного знакомый мне бывший спартаковец Валерий Гладилин с просьбой помочь оформить предпринимательские документы. Оказалось, что они вместе с Федором Черенковым затеяли «свое дело». Им хотелось стать учредителями команды ветеранов футбола, вложить в это свои деньги. Они даже название своей фирме придумали – «ВиФ» – Валерий и Федор. Но я сразу почувствовала, что из их выдумки ничего не выйдет. Слишком они разные: один готов последнюю рубаху отдать, даже с риском прогореть, другой – более рационального склада. Я ходила с Федором по разным районным инстанциям, и он у каждого чиновника терялся от обычных канцелярских формальностей. А я все думала: Боже мой, ну какой же из него бизнесмен! Потом Гладилин стал тренировать команду артистов, а Черенков вернулся в «Спартак».
Федор вернулся в футбол во многом благодаря Вадиму Трифонову, который был раньше врачом в «Спартаке», потом в сборной. Именно он и его жена Лилия оказали Федору не только медицинскую, но и моральную помощь, так необходимую, чтобы он смог выбраться из болезненного кризиса.
Я ходила почти на все матчи Федора, пока он играл, с его переходом на тренерство бывала на играх реже.
Что меня в нем удивляет и привлекает – он и дома такой же, каким его все знают: всегда спокоен, уравновешен, рассудителен, доверчив. Когда я только начинала бывать в доме у его мамы, меня поражало, как это люди умеют так спокойно общаться между собой. Федор говорит, что мама ни разу за всю жизнь его не ругала, хотя было за что.
Когда у него плохое настроение, он молчит или спокойно расскажет о своих проблемах. Любое поражение тренируемой им команды он списывал на свой счет, корил себя в чем-то. И начинал много курить. Вообще, судя по пепельнице – я могу сказать, какое у него настроение.
Удивительно наивен – кажется, вообще не верит, что есть подлость.
Когда у Федора «Волгу» украли, он больше года ездил на тренировки в общественном транспорте, полтора часа в один конец. Спортивная одежда и огромная сумка с амуницией давали попутчикам в метро повод подозревать в нем «челнока» – и бедному Федору не раз приходилось терпеть раздраженные тычки и выслушивать все, что думают москвичи о разных там торгашах…
Любит дарить подарки, цветы. А еще у него есть любимый тост – «За тебя!» – так проникновенно мне говорит…»
Жаль, что футболистом Денис не станет. Здесь Федор тоже честен: «Сын серьезно занимался футболом одно время. У него есть немалые способности к футболу, но… нет фанатизма! Он может играть в футбол, а может и не играть. Я же не играть не мог».
Ибо сказано: во что веришь – то и есть…
Дотошные журналисты часто спрашивали его, верит ли он в какие-либо приметы. Многие спортсмены носят чудесные талисманы, не прикасаются к своей шевелюре и не бреются накануне ответственной игры, произносят магические заклинанья, веря в способность неведомой силы помочь и привести к победе.
«Во что я верю?
Верю в спасительное тепло маминой души и целительные свойства пожаренной ею картошки с грибами – чтобы корочка хрустела, а внутри ломтик был чуть сыроватый.
Верю в возможность решить любое дело миром. Вот футбольная команда – сгусток сложнейших человеческих отношений. Спортсмены самолюбивы. Без конфликтов не обойтись. Но я убежден – всегда надо пытаться понять друг друга, суметь трезво оценить окружающих тебя людей и свое место среди них.