Те, кто впоследствии достигает исключительного мастерства, глубже прочих ощущают эту тягу, воспринимают ее как зов, призвание. Любимое дело занимает все их мысли. Случайно или намеренно они избирают жизненный путь так, чтобы иметь возможность применить это свое призвание. Такая тесная привязанность, такое стремление помогают преодолеть все тяготы и выдержать сложности, связанные с процессом овладения мастерством, — сомнения в себе, утомительные часы учения и однообразных упражнений, неизбежные неудачи, бесчисленные подколки и издевки завистников. Большинство отступают, у них же вырабатываются стойкость и уверенность.
Будучи представителями западной цивилизации, мы привыкли ставить знак равенства между умом, силой интеллекта и успехом. Однако достигшие мастерства многим обязаны не разуму, но высоким душевным качествам, выделяющим их среди тех, кто просто ходит на службу и делает свою работу.
Оказывается, сила желания, упорство, терпение и уверенность имеют куда более серьезное значение для достижения успеха, чем простая логика и способность рассуждать. Увлеченный человек полон энергии и способен преодолеть любые преграды. Когда же нам скучно или тревожно, мы отвлекаемся, не можем сосредоточиться, слабеем и становимся все более пассивными.
В прошлом лишь немногим людям, наделенным почти сверхчеловеческой энергией и вдохновением, удавалось сохранить верность выбранному пути и преуспеть на нем. Уделом мужчин достаточно высокого сословия была военная карьера, либо их готовили для государственной службы. Если случалось, что юноша проявлял способности или призвание к уготованной ему карьере, то лишь благодаря удачному совпадению. У миллионов людей, которым не посчастливилось родиться представителем нужного социального класса, этнической группы или пола, возможности следовать своему призванию просто не было. Даже если такие люди и ощущали эту потребность, доступ к необходимым знаниям для них был невозможен. Вот почему в прошлом было так немного истинных мастеров, именно поэтому они так выделяются на общем фоне.
Сейчас эти политические и социальные барьеры во многом устранены. У нас есть такой широкий доступ к информации и знаниям, о котором мастера прошлого и мечтать не могли. Теперь более чем когда-либо мы вольны двигаться к осуществлению своего призвания — дара, которым от рождения наделен каждый, ведь это часть нашей генетической самобытности. Настало время, когда слово «гений» лишилось таинственного ореола и элитарности. (Слово «гений» пришло к нам из латыни, где им называли духа-хранителя, опекающего человека от самого рождения. Со временем значение слова изменилось, оно стало означать уникальные врожденные способности и таланты, делающие каждого человека неповторимым.)
Мы, кажется, живем в исторический период, предоставляющий идеальные условия для развития мастеров, в такое время, когда многие имеют возможность следовать своему призванию. В действительности, однако, кое-кто препятствует нам в достижении такой силы. Это помеха духовная и весьма опасная:
сама идея мастерства в наше время обесценена и ассоциируется с чем-то вышедшим из моды, даже неприятным. На мастерство сейчас не смотрят как на цель, к которой следует стремиться.
Такая переоценка ценностей случилась совсем недавно, а связано это, вероятно, с некоторыми характерными особенностями нашего времени.
Мир, в котором мы живем, кажется, все больше выходит из-под контроля. Наш хлеб насущный, да и сама жизнь зависит от мощных глобальных сил. Проблемы, с которыми мы сталкиваемся — экономические, экологические и прочие, — невозможно решить в одиночку. Политические лидеры держатся отстраненно, они не берут ответственность за осуществление наших устремлений. Естественная реакция встревоженных и растерянных людей — это пассивность в разных ее проявлениях. Не ставя перед собой слишком высоких жизненных целей, мы можем ограничить сферу деятельности и таким образом получить иллюзию контроля над ситуацией. Чем на меньшее мы замахиваемся, тем меньше шанс потерпеть поражение. Если нам удается представить все так, будто мы на самом деле не отвечаем за свою судьбу, за все, что происходит с нами в жизни, очевидное наше бессилие будет казаться менее неприглядным. По этой же причине мы начинаем тяготеть к определенным сюжетам: генетика по преимуществу определяет то, что с нами происходит; мы продукты своего времени, и только; личность — это не более чем миф; человеческие поступки можно свести к данным статистики.