Я подошёл, первые подводы остановились, и крестьяне поклонились мне.
— Сейчас отвезём всё в амбары, а вскоре я устрою праздник в честь окончания дня урожая, — поведал я им. — Вся выпивка — за мой счёт.
Староста поклонился, а довольные мужики принялись меня благословлять.
Собрав гигантский обоз, я возглавил его, и мы отправились к амбарам перекупщиков. Куда ехать, знал каждый, кто хоть раз продавал зерно. Торговый пост — шесть больших домов, окружённых деревянным частоколом из толстых тёсаных брёвен, — обнаружился там, где ему и положено было быть, в четырёх часах конного хода от ярмарки, чуть дальше перекрестья пяти дорог.
Как пояснил мне Рон, одна из них вела к столице, другая — в направлении соседнего королевства, третья — к замку известного мне виконта Ромуальда, четвёртая — во владения виконта Шиара и его старшего сына, барона Шаклю, ну а по пятой прибыли мы сами.
Нас увидели и заранее открыли ворота. Я въехал на первой подводе — меня уже ждали.
Слуги торговцев начали показывать крестьянам, куда сгружать зерно, а я в сопровождении Рона пошёл за скупщиками, пригласившими меня в дом. Там для нас был накрыт стол, и тот перекупщик, с которым я торговался, сказал:
— Уважаемый барон, торговцы гильдии Строна приветствуют тебя и приглашают разделить с ними обед, пока разгружаются подводы.
— С кем имею честь разговаривать? — спокойно спросил я, оставаясь пока на ногах.
— Глава гильдии, господин Строн, — представился мой знакомец.
— Приятно познакомиться с вами, господин Строн, — вежливо ответил я, — но мне хотелось бы сначала закончить расчёт, а уже потом приступить к обеду.
— Конечно, — улыбнулся скупщик, делая знак слуге позади себя.
Тот повернулся спиной, а когда развернулся, то в руках его оказалась небольшая шкатулка. Он передал её Строну, а тот поставил передо мной на стол.
Я сел за стол и, открыв шкатулку, принялся выкладывать из неё золотые и серебряные монеты. Откладывая столбиками по десятку те и другие, я быстро считал. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я поднял голову и столкнулся глазами со Строном, который, окружённый коллегами, удивлённо смотрел на меня.
— Какие-то проблемы? — поинтересовался я у стушевавшихся скупщиков.
— Нет-нет, барон, — заверил меня Строн, — просто довольно необычно видеть дворянина, который, во-первых, пересчитывает деньги, а во-вторых, делает это так быстро и ловко.
Я улыбнулся:
— Значит, кесарии и сестерции вы специально перемешали?
Торговцы улыбнулись мне.
— Но тут вся сумма, мы не привыкли обманывать, — заверил меня один из них.
Я улыбнулся в ответ и быстро досчитал остаток — всё сошлось.
— Прошу меня извинить, но я такой человек: сначала дело, потом развлечение, — сказал я торговцам. — Поэтому, с вашего разрешения, я закончу последние два дела и тогда почту за честь присоединиться к вам.
Торговцы согласились со мной и стали усаживаться за стол. Только господин Строн подошёл ко мне и спросил:
— Не возражаете, если я вас провожу?
Я не возражал и, взяв шкатулку под мышку, направился к выходу.
Мы вышли во двор, я достал бумагу, на которой записал имена всех крестьян, продавших мне зерно, а также сумму выданного им аванса и остатка к выплате.
Выкрикивая имена по списку, я рассчитывался из того кошелька, который мне был ссужен ростовщиком. После окончательного расчёта в нём осталось семьдесят кесариев.
Благодарные крестьяне кланялись мне до земли, когда я вручал им деньги по окончательному расчёту, и благодарили Единого за то, что встретили меня.
Наконец выплаты были закончены, и я направился к третьему дому справа.
— Барон, я видел, по сколько вы платили крестьянам, и я удивлён, — внезапно сказал перекупщик. — Теперь, когда всё закончено, расскажите мне, пожалуйста, кто рассказал вам о затеваемом нами деле и о том, что перекупщики из другой гильдии прибудут только сегодня? — улыбаясь, спросил меня глава.
— Вынужден вас расстроить, господин Строн, мне никто ничего не говорил, обо всём я догадался сам, — выдал я ему почти истинную правду. — Просто я раньше встречался с таким видом… э-э-э… дел.
Торговец задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Вы загадочный человек, барон.
— Я прост, как зрелый овощ, — улыбнулся я ему, открывая дверь постоянного жилища ростовщика. Телохранитель остался у входа.
Увидев меня, из комнаты вынырнул слуга и, кланяясь, повёл нас в рабочий кабинет ростовщика. Войдя в него, мы застали ростовщика за работой, он выдавал какому-то крестьянину деньги. Увидев меня с господином Строном, он быстро выдворил мужика и, приятно нам улыбаясь, осведомился о причине визита.