— Спаси меня. Я умираю от голода и страха. Дай мне хоть каплю силы, дай! Тебе это ничего не стоит!
— Дать тебе силы? Зачем? Ты ведь любишь кровь? Тебе мало той, что льется сейчас? — Сам не знаю, зачем я вообще с ней заговорил. Богиня не вызывала ничего, кроме отвращения и жалости. С другой стороны — до сих пор ни одно божество еще ни разу не являлось мне во сне, так что, наверное, мне просто стало любопытно. Да и не ожидал я, что она ответит — не верил до конца, что сгорбленная фигура реальна, а не является частью моего воображения. А Кера, поняв, что я с ней заговорил, очень оживилась. Она взглянула на меня с дикой смесью надежды и ненависти, протянула когтистые руки, заговорила часто, захлебываясь:
— Столько крови вокруг — утонуть можно. Столько боли — можно задохнуться. И все мимо, мимо! Нельзя ни к чему прикоснуться! Я как Тантал в царстве Аида — вижу, а взять не могу.
— Так кто тебе мешает? — удивился я.
Крылатая окрысилась, и без того не блещущее привлекательностью лицо исказилось в мерзкой гримасе.
— Этот пришлый… Это он! Он пожрал их силы. Всех их, которые раньше брезгливо бросали на меня взгляд и отворачивались. Их бледные тени он сбросил в Тартар, и теперь они томятся там, а я на свободе. Я последняя, но скоро и я окажусь там же, с ними. Не хочу! Я почти потеряла разум! Меня почти не осталось! Я уже не могу скрываться от Него! Дай! Дай мне свою кровь! Хоть каплю!
Вестница беды шагнула ближе, вцепилась длинными когтями мне в руку. Попыталась вцепиться — пожатие оказалось совсем слабым, а на лице вместо угрозы проступало отчаяние. А потом сон просто закончился, и я проснулся, все еще чувствуя на руке слабое касание ледяных пальцев.
Огляделся очумело — конечно, никого рядом не было, кроме мирно посапывавшего Рубио. Ночь еще и не думала заканчиваться, чистое небо сияло мириадами звезд — такие яркие они бывают только в горах. Я перевернулся на другой бок и попытался заснуть. Безуспешно. Сон больше не шел, а картинка с несчастной вестницей никак не шла из головы. Некоторое время я ворочался, а потом чертыхнулся, выскользнул из-под плаща, которым укрывался. Нож нашелся в сумке. Стараясь не думать о том, что делаю, я надавил лезвием на подушечку большого пальца, дождался, пока крохотная лужица крови наберется в ладони. Прошептал: «Пей, Кера. Отдаю добровольно». Швырнул брызги в ночное небо. Подивился собственной сентиментальности — это надо же, богиню беды пожалел! И после этого, наконец, уснул, уже на самой границе сна услышав тихое «Не забуду».
Утром Рубио был хмур и неразговорчив. Любопытство по поводу плохого настроения старика меня не мучило, но он разродился сам, за завтраком:
— Дурные дела творятся в округе. Мне сегодня во сне являлась Кера. Мерзкая тварь. Каждый раз, как я ее видел, случалась какая-нибудь несусветная пакость. Так теперь еще и во сне…
— Мне тоже она снилась, — признался я. — Странные вещи говорила.
— Ты еще и слушал ее? — удивился старик. — Зачем? Держись подальше от этой твари! Не жди от нее хорошего! Уж ты, как сын жрицы Гекаты должен её знать!
— Может, ты и прав. Но мне в любом случае не верилось, что это действительно она. Как-то не привык встречаться с богами — даже во сне.
— Ну и зря. Непонятно, как она проникла в Демос Онейро[24]. Брат[25] ее не жалует.
— Она сказала, что нет больше брата. Да и вообще все боги погибли, низвержены в Тартар. Говорила, что осталась одна.
— Да ты верь больше этой демонице! — фыркнул Мануэль. При этом он помрачнел еще сильнее, хотя, казалось, дальше уже некуда.
Рубио оказался прав, когда говорил, что до Лурда мы доберемся быстро. Впрочем, не зная пути, я мог бы блуждать по горам хоть год, и не добраться до города. Потерять тропку, по которой мы до сих пор двигались, было проще простого, однако старик по каким-то приметам ухитрялся находить дорогу. Всего через час стало возможно двигаться, не слишком опасаясь сломать ногу или шею, а к обеду она стала достаточно хороша для автомобиля — вот только жаль, он остался на той стороне осыпи. Не скажу, что дорога давалась легко, особенно учитывая скудное пропитание. Приходилось экономить — то, что мы захватили из дома, стремительно заканчивалось, а найти хоть что-то съедобное в этой гористой местности могли только дикие козы, которые водились здесь в изобилии. Наглые копытные совершенно не боялись людей, подпускали нас очень близко, заставляя мечты о тушеной козлятине приобретать почти осязаемую реальность, однако охотиться мы и не думали. Даже без объяснений спутника я прекрасно представлял, как далеко может разноситься звук выстрела в горах.