Даже сырое после водных процедур полотенце лежало рядом с ней, не расправленное, а артефактные светильники горели ровным светом, освещая комнату.
Видимо, нервы измотали и разноглазку.
Вырубилась, несмотря ни на что.
Тихо, стараясь не производить лишнего звука, убрал пакет с «аптекой» под кровать.
Не хватало ещё, чтобы кто-то, пока я спал, нашёл его и случайно схавал что-нибудь в недопустимой дозировке.
Разделся сам.
Отставил РПК в угол, убедившись, что придвинутый к нему стул с лежащей на нём одеждой Алины не даст пулемёту упасть ночью с адским грохотом.
Подозревая, что Бериславская-старшая может не дождаться моего возвращения и уснуть, при переходе в этот мир надевать «плитник» не стал, а просто принёс с собой.
Не пришлось оглушительно трещать на всё поместье липучками камербандов.
Как мог быстро принял душ, стараясь делать напор воды слабее, чтобы не разбудить разноглазку.
Старался гнать прочь и её обнажённый образ, стоящий у меня перед глазами.
Получалось так себе.
Реакция организма была вполне предсказуемой.
Поэтому спать, спать, спать и ещё раз спать.
Мы две ночи шароёжились по задачам.
Надо отдыхать.
Позаимствовал висевшее в ванной комнате полотенце, вытерся, вышел в комнату Алины, и буквально нос к носу столкнулся с Мариной, заносившую в спальню Бериславской-старшей графин с водой и пару стаканов.
«Неловкая, блин, встреча, тоже мне…», — подумал я.
О чём подумала служанка Бериславских — не знаю.
Но девушка от неожиданности замерла в дверях, хищно облизывая мой силуэт изголодавшимся взором.
Взгляд Марины мечтательно задержался на том, что в приличном обществе стараются не выставлять на всеобщее обозрение.
Выставленное на всеобщее обозрение в состоянии боевой готовности тоже смотрело на Марину.
«Их взгляды пересеклись» ©
Пока «их взгляды пересекались», я тихо перекинул полотенце себе на локоть, принял у служанки стеклотару, и, стараясь не звенеть, поставил на письменный стол Алины.
Повернулся к девушке, отвесил учтивый поклон благодарности.
— Прошу прощения, что помешала молодым, — озорно улыбаясь, прошептала Марина. — Не думала, что вы так скоро омоетесь.
— Что поделать, — так же шёпотом ответил я, разводя руками в стороны. — Привычка солдата. Люблю подолгу залегать в ванне, но мыться привык быстро.
Служанка с поклоном ушла, закрыв за собой дверь, а я, расправив наши с Алиной влажные полотенца, чтоб высохли до утра, прилёг с ней рядом на её кровать.
Реагировать на «случайную» встречу с помощницей семьи Бериславских не было сил.
Эта неделя далась мне откровенно нелегко.
Потому, обняв и прижав к себе разноглазку, буквально за минуту сам провалился в сон, забив на горящие светильники.
Управлять ими я ещё не научился, а будить ради этого Алину или звать ушедшую Марину не стал.
Утром мы с проснулись почти одновременно.
Дал напарнице время утренний туалет, помог ей одеться, оделся сам и усадил за её письменный стол.
— Зачем? — не поняла девушка спросонья. — Мы будем что-то писать?
— Нет. По крайней мере, не сейчас.
Нырнул под кровать, вытащил из-под неё пакет с «медициной», и извлёк из него три упаковки с препаратами, что последовательно выложил перед Бериславской.
Сон с разноглазки смахнуло как рукой.
Напарница вытаращилась на исписанные кириллицей и латиницей картонные пачки округлившимися глазами.
— Ч-ч-что это…? — будто бы не в силах поверить в то, что видит, спросила она.
— То, с чего следовало начать, когда я только появился в этом мире, — отозвался я, отставляя пакет с остатками на пол. — Мы потеряли неделю времени. Теперь будем навёрстывать упущенное.
Алина вскинулась на меня.
— Это же?!.
— Да. Это для Златы.
«Ну, вот… опять…», — вздохнул я, глядя, как опять разноцветные глазки правнучки Великого Архимага Путей наполняются озёрами слёз.
— Угомонись, пожалуйста, — попросил девушку, поглаживая её по непричёсанным с утра волосам. — Нам сейчас не до излияний чувств. Скоро ваши домашние будут завтракать. Первую дозу надо дать с утра после приёма пищи. И я хочу, чтоб правила приёма таблеток отскакивали от твоих зубов также, как слова заклятий. Бери «Либрадол» и открывай. Сейчас будем вместе изучать инструкцию.
Успокоить светлейшую княжну так и не вышло.
Открывала коробки, доставала инструкции она с трясущимися пальцами, роняя слёзы и не пытаясь сдержать всхлипы.
Дрожащим голосом вчитывалась в те места инструкции, которые я ей указывал (зачем ей фармокинетика и химическая формула? Она там ни слова не поймёт: хватит и дозировки со способом применения и побочными действиями при превышении объёма).
И точно также, как на днях Алина учила меня заклятьям, точно также, как под наставничеством действительного тайного советника первого класса я познавал и запоминал руны, так и сейчас под моим началом Бериславская читала, перечитывала и запоминала инструкцию, сдавая мне зачёт в устной форме.
«Оставить инструкцию» — слишком просто.
Это можно было бы сделать для противовирусных или простудифилисных заболеваний.
Но мощнейшие препараты против Психеи требовали настолько филигранной точности в соблюдении правил приёма, что хрена с два разноглазка выйдет у меня из комнаты, пока не запомнит назубок.
А если инструкция потеряется?
Или ещё какая оказия? Нет уж! Она у меня запомнит вплоть до знаков препинания!
Лишь после того, как девушка твёрдым голосом сдала мне зачёт по всем трём препаратам, и я убедился, что информация надёжно отложилась в её памяти, я позволил ей взять листы писчей бумаги и перенести на них те части инструкции, где указывались дозировки, побочные действия и способы приёма.
Каждый препарат — три копии, всего девять листов.
Даже, если потеряется хоть половина — всё равно что-то останется или в памяти девушки, или в печатных инструкциях, или в её рукописных копиях.
— Отлично, — подытожил я. — Назначаешься ответственной за лечение сестры. Раз тебе полковник дал бессрочный отпуск, несколько дней проведёшь со Златой, понаблюдаешь за ней. А я пока что отправлюсь в Академию. Буду всасывать тамошние материалы…
— Не уходи! — взмолилась разноглазка. — Хотя бы на день останься с нами! Тебе некуда торопиться, лишний день не сделает погоды! Мы не справимся без тебя!
— Я и не уезжаю сию минуту, — успокоил её. — Поеду, вероятно, завтра утром. Сегодня днём и ночью я весь в вашем распоряжении.
* * *
Ввиду своего безудержно гиперактивного состояния Злата не могла присутствовать на общем семейном завтраке.
Девушке очень трудно посидеть на месте хотя бы несколько секунд, в то самое время как приём пищи длится минимум несколько минут.
Просто так поймать её, как нашкодившего котёнка, и насильно вкрутить таблетку в ротик не вариант: в инструкции чётко прописано, что препараты употребляются исключительно после еды или во время её, но никак не натощак.
Поэтому первую дозу «Либрадола» с «Транквилиапином» пришлось истереть в порошок, который всыпали в кашу, поданную на завтрак всем, без исключения.
Задачу накормить юную госпожу взяла на себя Даша, что было непросто.
Ведь, никто же не думал, что буйная Злата успокоится и сядет смирно только потому, что припёрся я⁈
Но попутно заметил, что если сладить с тарелкой каши для Златы проблема (слишком много времени требуется, чтоб оставаться в покое), то присосаться к стакану воды и залпом выпить его — это пожалуйста, это запросто.
Немного проливаем мимо, всё равно переминаемся с ноги на ногу, но за несколько секунд выдуть грамм двести пятьдесят жидкости — это мы можем.
Вероятно, стоит в дальнейшем перевести Злату на какой-нибудь белковый коктейль.
Выпить стакан коктейля проще и быстрее, чем съесть тарелку той же каши.
Да и истолчённые таблетки в него всыпать также удобно…
После завтрака мы оставили Злату на попечение старшего помощника Иннокентия, а сами отошли до кабинета родителей девушек, коим мне было, что сказать.