«Ржунимагу».
Хотя… чего это я ржу и не могу?
Идея-то годная.
Только реализовать сможем нескоро: на это нет времени.
Мне, видите ли, местную магию постигать и к войне готовиться.
А что местным помогаю — так мне просто патроны девать некуда и руки чешутся.
Глава 48
Планирование
— Матушка, — елейно проронила Алина. — Батюшка… Я… Заберу «Мастера» на некоторое время. Уверена, вам пока есть, что обсудить промеж себя…
И с силой, вообще никак не вяжущейся с её худощавой комплекцией полторашки, потянула меня за собой, да так рьяно, что переваривающие услышанное и увиденное родители даже не успели понять происходящее.
Оставив ништяки на ознакомление чете Бериславских, я поднялся с кресла, подался вслед за напарницей и проследовал за нею, с неумолимостью локомотива бронепоезда увлекающей меня прочь.
До самой своей комнаты действительный тайный советник первого класса даже не обернулась в мою сторону, но стоило лишь нам закрыть за собой дверь, девушка накинулась на меня, будто инквизитор.
— Ты кто, вообще, такой? — спросила в лоб она. — И не надо мне детских сказок про наёмного дружинника! Да, я видела тебя на поле брани, но ни один наёмный дружинник не будет выказывать познания лекаря, да ещё и таких глубоких! Откуда ты узнал о недуге матушки⁈ Я тебе о нём не говорила!
Я подпёр плечом стенку и скрестил руки на груди.
— Позволю себе не отвечать на риторические вопросы и сразу перейду к дельным. Это и так очевидно без пояснений: всё на лбу написано. У людей низкого роста и малого веса, как правило, кровяное давление ниже общепринятых значений. Не без исключений, но общая картина такова. Ты с сестрой вся пошла в мать. Все трое маленькие, компактные, хрупкие. Если хочешь, сейчас и тебя «измерим». В силу возраста и запаса сил у тебя пока нет таких недугов… но, вот, к примеру, ставлю ящик патронов против гильзы, что по ночам ты мёрзнешь. Особенно кисти рук и стопы.
— А это-то ты откуда узнал⁈ — вытаращилась разноглазка. — Кто тебе рассказал⁈
— Ещё раз говорю, — напомнил Алине. — У людей хрупкой комплекции низкое давление. Ты меня, вообще, слышишь? Низкое давление — малая скорость прокачки крови. Если мало крови прокачивается через конечность — она не прогревается в должной мере. Кисти и стопы — периферия кровоснабжения. Там и без того кровь доходит уже остывшая. Кутайся — не кутайся, а холод промораживает изнутри. К тому же, мы с тобой уже спали вместе, и не раз. Не почувствовать, что твои пальцы прохладней остального тела, невозможно.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? — процедила Бериславская-старшая. — Ты же этим сейчас можешь всё лекарское дело перевернуть с ног на голову…! Сначала Злата… потом матушка и дядя Кеша… да за снадобья от безумия люди готовы отдать всё состояние и свою жизнь разменять до кучи! На тебя молиться будут, как на посланника Божьего! Ещё и паломничество к Тайной Канцелярии или моему дому учинят, чтоб тебе поклониться да совета испросить!
— А на что вы рассчитывали, призывая незнамо кого из другого мира? — переспросил я. — Был бы на моём месте какой-нибудь ветхозаветный персонаж тысячи лет от Рождества Христова, он всю вашу магию и Силу сам воспринимал бы как явления чудес. Попадись кто из будущего лет на десять тысяч вперёд, он бы изумился вашей примитивной цивилизации. Всё познаётся в сравнении. У нас с вами сто семьдесят пять лет разница в развитии. Очевидно, что наша наука опередила вашу. Так что нечего из меня чудотворца лепить. Чудотворкой не вышел.
Разноглазка резко развернулась на месте и начала нарезать по своей комнате круги.
К слову сказать, у меня по квартире она тоже ходила туда-сюда, пока я не остановил её. Это у неё с сестрой наследственное? Тоже пробивается обессивно-компульсивное расстройство, или же девушке так проще сконцентрироваться на мыслях? Говорят же в моём мире, что ходьба и бег улучшают кровоснабжение мозга и помогают думать лучше.
Через минуту или две тишины, прерываемой лишь шелестом ног девушки по ковру, напарница остановилась. Секунд несколько постояла, потупила в пустоту, о чём-то глубоко задумавшись о чём-то своём.
— Сколько ты можешь поставить этих зелий? — спросила Алина прямо. — Я понимаю, что у тебя нет своей лаборатории, которая варила бы их. Но есть доступ к снадобьям. Сколько ты можешь поставить? О цене забудь, за них тебе всё отдадут!
Я отрицательно покачал в ответ.
— Немного. Наверняка, тем или иным образом, мне удастся что-то заполучить. Но объёмы и сроки будут непредсказуемыми. И количества точно незначительны, в объёмах потребления нескольких семей. Факт. Я не смогу снабжать таблетками всю страну.
— Этого и не требуется, — процедила напарница. — Тебя призвали ради иной цели. Но если поправится Злата… если не придумаю, как тебя вознаградить… ты будешь владеть всем, что у нас есть, включая нас с нею. А если ещё и матушка…
Я только покачал головой, а Алина уже осеклась.
— Состояние твоей досточтимой родительницы даже моя нынешняя медицина не умеет исправлять окончательно и бесповоротно. В наших силах дать ей второй дыхание и энергии для полноценной жизни. Я могу поставить её на ноги, чтоб она в свои… (сколько ей лет? Выглядит на тридцать-сорок, очень красивая) годы могла дать фору твоим сверстницам. И коня на скаку остановит, и горящую избу по брёвнышкам раскатает. Но это всё симптоматически и не навсегда. Прекратил ежедневный приём препаратов — и через несколько дней всё вернётся на круги своя. Что же до тебя и Златы… осади коней, моя дорогая.
Понимаю, что разноглазка на эмоциях и уже грезит полным завтрашним выздоровлением сестры, но так можно и дров наломать.
— Лечение твоей ненаглядной сестрёнки — дело не нескольких дней. А ты уже собираешься всучить мне всё, чем владеешь, и сестру в придачу, даже не спросив её саму, будто бы она уже поправилась! Если тебя это осадит от необдуманных растрат казённого и семейного имущества, то эти три упаковки препаратов обошлись мне всего в пятнадцать тысяч. В переводе на ваши деньги — около трёхсот рублей. Не думаю, что вы готовы променять всё, что у вас есть, на эту сумму.
— Здоровье Златы превыше всего, — на глазах соратницы опять начинало делаться мокро. — На него за десять лет потрачены десятки тысяч… Если твои снадобья помогут… Им цены не будет! И ты сказал, что лечение продлится годы. Триста рублей? В год это уже больше трёх с половиной тысяч!
— И всё же, это куда дешевле, чем ты собираешься мне впихнуть, — напомнил я. — Пойми, я не против принять благодарность. Доброе слово и кошке приятно. Но сейчас ты в точности повторяешь ошибку Морозовых. Ты буквально пытаешься продать мне свою сестру!
— Она уже твоя! — всхлипнула Алина. — Как и я…!
Резко шагнув в мою сторону, полторашка уткнулась мордочкой мне в грудь и крепко прижалась.
Вот, и как прикажете реагировать на такое? Попросить подписать дарственную? Или сразу ошейники на них надеть?
Хм.
Кстати.
Насчёт ошейников, может быть, и перебор, но… допустим, какая-нибудь брошка, колье или кольца… надо подумать. Всё равно скоро должны приехать (если уже не приехали) шмотки, которые выбрала себе разноглазка.
* * *
За молодыми людьми закрылась дверь, их удаляющиеся шаги уже не слышны в коридоре, а в рабочем кабинете главы семейства всё ещё висела тишина.
Чета Бериславских молча созерцала дары (а иначе это было и не назвать), что принёс спутник их старшей дочери, и буквально не находила, что сказать. И отец, и мать были настолько ошарашены в положительном смысле слова, что ещё минуту после ухода детей сидели, не в силах вымолвить не слова.
— Мне кажется, дорогой… — подала голос Яна. — Или наша семья спасена? После стольких лет поражений и неурядиц… после всего того, что нам выпало на долю… Я сплю или мне мерещится от отчаяния? Излечение младшей дочери… обретение Силы старшей… дары, сулящие исцеления нашим болезням и хворям… Или это лишь мне кажется?
— Не тебе одной, — отозвался Святогор. — Этот наёмный ратник… право слово, когда Алина сказала, что с Бериславом призвали из иного мира помощь, я думал, что они с предком на пару переутомились. Магия Путей… Вот уж не думал, что Великому Архимагу это удастся… И тут мы не просто видим воочию результаты их трудов. Призванный сам по зову сердца и доброте душевной предложил помощь своего мира, видя, что нам не в силах помочь наш…