А я отметил, что сегодняшний Бериславский разговаривает и ведёт себя уже твёрже и уверенней, чем вчера. Это на него так качественный сон подействовал или он действительно уверовал в чудо?
Между прочим говоря. Если так подумать, Морозов меня тоже другом семьи назвал. Теперь ещё и Бериславский подключился. Это тут такой титул или должностной формат в ходу?
Велик был соблазн включить «крёстного отца». «Ты называешь меня другом семьи… но ты делаешь это без уважения!» ©
— Я привык делать то, что считаю необходимым, — постулировал в рамках ответных алаверды. — Рад, что мои действия возымели положительные последствия и ещё более положительные эмоции.
Отец семейства с достоинством поклонился в знак уважения и отошёл, уступая место супруге.
Светлейшая княгиня Бериславская шагнула ко мне.
— Мы можем — и будем — благодарить вас вечно, дорогой Александр Александрович, — уже гораздо более крепким голосом, чем вчера, изрекла Яна. — Но едва ли когда-то сможем полностью выплатить по счетам. Наша семья в неоплатном долгу перед вами. Вам рады в этом доме в любое время дня и ночи, а любой из нас с превеликим удовольствием исполнит любую вашу просьбу, если она будет нам по силам. Я даже и не мечтала, что у меня может быть похожий на вас сын… или зять.
Ну, Яна Истиславовна, едрить твои отсутствующие ещё не изобретённые бигуди! Ты, блин, прикалываешься надо мной⁈ Вон, даже дочь в краску вогнала. Кто ж такими заявлениями направо и налево при всём честном народе и белом свете разбрасывается⁈
— Как старший помощник семьи… — произнёс Иннокентий. — От имени всех слуг изрекаю слова благодарности за вашу нечеловеческую доброту. Поверьте, молодой господин. К юной госпоже наведывались лекари самых разных мастей и в неприлично большом количестве. Но ни один из них не сумел проявить к ней столько сострадания и соучастия. Вы один сделали для неё больше всех прочих.
— Но бой ещё не окончен, — обратил внимание я. — На днях вернусь, чтобы проверить состояние девушки. Всё только начинается.
Три девушки из числа помощниц, Даша, Света и Марина, провожали меня тоже. Последняя отделилась от подруг и, подойдя, протянула мне изумительно ровно сплетённый, будто на машинном станке, венок из незнакомых мне трав. Каждая травинка была не просто сорвана, а аккуратно срезана. Срез каждой дополнительно обожгли чем-то, чтоб не вытекал сок из растений.
— Молодому господину от благодарных обитателей имения, — улыбнулась девушка. — Силой владею плохо, но зато мне в малых толиках подвластно время. Этот венец напитан Силой и заклятьем, что замедляет его усыхание. Довольно долгое время он… сохранит свой красивый вид.
Ого! А это, вообще, законно? Помнится, Алина говорила, что для управления пространством-временем Силы требуется огромная прорва. Или я что-то неправильно понял, или мне что-то неточно довели, или Марина — ещё один местный феномен.
— Красивый, — улыбнулся я, принимая подношение. — Ему самое место под стеклом, в витрине. Спасибо вам всем. Подарка приятней в своей жизни не припомню. Сделан с душой и от души.
А Алина умудрилась заткнуть за пояс всех.
Стоило только разноглазке подойти ко мне после Марины, как, казалось, подобрались решительно все. Как будто предчувствовали что-то если не катастрофическое, то выходящее из ряда вон. И едва ли ошиблись в своих предположениях.
Низкорослая девушка подошла вплотную, посмотрела на меня снизу вверх, помолчала… и, резко приподнявшись на носочки, крепко обхватила руками за шею. Мигом позже Бериславская впилась губами в жадном поцелуе, полностью игнорируя наличие рядом слуг, родителей и даже бойцов гвардии в отдалённом, но поле зрения.
Тут не надо иметь звания бакалавра психологии, чтоб понять происходящее на душе напарницы. После всего пережитого и того, что с ней сделал я, для слов просто не осталось места.
Отслонялась девушка с плохо скрываемой неохотой.
— Я пока так и не придумала, как тебя отблагодарить… — произнесла Алина, отходя на шаг назад. — Слова излишни, а деньги всё равно не примешь. Странный ты наёмник, если честно… И у Морозовых от вознаграждения отказался… Поэтому… возвращайся быстрее, как только сможешь. Мы все будем тебя ждать. Особенно я и Злата.
Я наставительно поднял палец к небу.
— Когда нас ждут — мы возвращаемся даже с того света. Со щитом или на щите, но возвращаемся. Ждите, и я приду. А вам… чистого неба. И берегите себя, и своих близких.
Императорская Академия
Лёгкая самоходка Тайной Канцелярии под моим управлением подлетела по трассе к Оболенску, шелестя колёсами по бетонной дороге и сбросила скорость на подходе к блок-посту.
Спрашивается, зачем, а, главное, на хрен? Ведь есть телепортация, которая намного быстрее.
Отвечается. Магия Путей в этом мире считается затерянным и утраченным искусством, которое пока что держат в тайне не только от врагов, но и от союзников. А Императорская Академия в Оболенске, к тому же, не так давно подверглась атаке. Как минимум, местные силовики будут на взводе, если обнаружат телепортировавшегося на территорию закрытого научного городка типа. Спасибо, если поможет моя форменная одежда Тайной Канцелярии: хоть не сразу пристрелят.
В довершение всего, в Академии я знаю только три места, куда мог бы пробросить Путь. Это контрольно-пропускной пункт на въезде в Оболенск, перепаханный в ходе нападения на Ветрану стадион и кабинет директора. Ни в одном из трёх мест открытие портала не ждут. Как минимум, внезапным появлением порожу ряд неудобных вопросов. Как максимум… даже не знаю, ещё не придумал.
Потому, согласившись с настояниями Алины, взял лёгкую самоходку и поехал в сторону учебки, просвещаться по положению дел в этом царстве-государстве. Даром, что не тридевятом и не тридесятом.
Но опять пришлось посетовать, что мне разве что колёса целовать не бросились, завидев вензели на капоте и бортах. Ни документов ни спросили, ни имени-звания. Стоило лишь мне подъехать к воротам контрольно-пропускного пункта, как дневальные ринулись отворять мне путь.
Нет. Я так это дерьмо не оставлю. Или директору мозг вынесу, или Протопопову. Надо что-то делать с пропускным режимом на объекте. На хрен тут целый взвод с усилением дежурит, если пропускают кого попало без проверки⁈
Уже по прибытию, оставив самоходку на территории, убыл искать по памяти (и нашёл) кабинет директора. За технику не переживал: какой смертник позарится на тачку местного аналога ФСБ?
Вещий уже ждал меня. Не конкретно сидел и выжидал, как ждун, но был готов к моему прибытию, потому не стал задавать идиотских вопросов относительно моего отсутствия и сразу перешёл к делу.
— По укоренившейся традиции, осыпаю поздравлениями в честь зачисления в ряды слушателей Императорской Академии, — дежурной фразой начал он. — К неописуемому сожалению, без торжественных мероприятий.
— Переживу, — буркнул я. — Благодарю тебя, дядь.
Горыныч указал взглядом на некоторые вещи, что лежали разложенными на его столешнице.
— Первым делом буду настаивать на изучении внутренних распорядков Академии, — сообщил директор. — Даже, если не будешь посещать очные слушания, знать тебе их всё равно придётся.
Это изречение касалось небольшой печатной книжонки где-то двадцать на пятнадцать сантиметров без хитровыгнутой обложки. Очевидно, в ней был изложен устав заведения и какие-то пояснения к творящемуся тут бл9дству.
Взор Светозара пал на обычный старый-добрый механический ключ с привязанным за толстую тесьму куском кожи, на которой было вытеснено «МАСТЕР».
— В обязательном порядке поступившие в Академию заселяются в свои расположения, — продолжил руководитель. — Ключ от неё тебе даю.
Восхитительно. Не придётся днями напролёт сидеть в местных библиотеках. Можно будет получить необходимый материал и отлучиться для изучения в собственный закуток, каким бы тесным он ни был. Усваивать новую информацию лично у меня получается лучше, когда вокруг не снуют десятки и сотни чужих людей.