Алина — история отдельная. Там у нас нечто среднее между служебным романом и услугами проводника в чужом мире, на сдачу приправленное взаимной заинтересованностью. Но, извините мои подсумки, Бериславской — двадцать первый год. Морозова же со своими… «малолетки» — грубо сказано. Но, всё же, ряд ограничений есть. И я говорю даже не про юридические аспекты моего мира: не уверен, что они действуют в ином.
Но Ветрана, похоже, не до конца понимает, во что пытается ввязаться. Предложить себя и своих подружек, может быть, по местным нормам и выглядит приемлемо: не знаю, ещё не изучал вопрос. Однако, если зрить в корень дела и хоть немного просчитывать последствия, девчонка смертельно рискует. Причём, не только собой, но и своими подружками. Все трое молодые, стройные. Пусть не по годам красивые, и с уже формирующимися фигурами, но подростковые черты ещё не прошли полностью. Особенно, когда вопрос касается будущих детей, внимание приковывают бёдра. Тазовые кости ещё не раздались, как положено у взрослых женщин. Если мне не изменяет память, в методичках по медицинской подготовке такое называется «клинически узкий таз».
— Спору нет, — выдохнул я тихо, отходя из-за кровати. — Ты сильная. Даже очень. Это глупо опровергать. Но… тебе, если правильно помню, семнадцать. И твоим подружкам-телохранительницам едва ли больше.
Подошёл к сидящей за столом девушке ближе, чтоб слышала лишь она. Бубнить рядом со спящими — крайне каверзная идея. Пусть спять, раз устали.
Ветрана была готова к продолжению банкета.
Медленно, облизываясь на ходу, поднялась на ноги и беззвучно скользнула ко мне. Исходящее от неё желание — искреннее, девичье, не чья-то указка лечь под меня — чувствовалось буквально физически. Девушка вплотную подошла ко мне, прижалась грудью, взяла меня за руки и положила их себе на низ спины, категорически близко к ягодицам. Настолько тонкой грани между невинными объятиями и интимными поползновениями надо ещё умудриться добиться!
— Да, — одними губами прошептала она. — Нам по семнадцать. Или мы слишком стары для тебя?
Я отрицательно покачал головой.
— Вы в самом расцвете своей красоты. Все трое. Но кроме красоты внешней, есть развитие внутреннее. Спору нет, вы выглядите так, что забываешь обо всём на свете. Особенно сегодня. Я буквально потерял дар речи, когда вас увидел.
Улыбаясь, Морозова взяла мои руки и настойчиво опустила их ниже поясницы, максимально для тупых показав, что ждёт от меня активных действий в её отношении. Более откровенного намёка представить трудно. Разве что, девчонка сама начала бы раздеваться.
Под тонкой тканью ночной рубашки пальцы не ощутили нижнего белья. Ночнушка — всё, что прикрывало тело наследницы рода. Судя по всему, с её подружками также.
— Вы слишком юны, — констатировал я. — У вас не до конца развились ваши внутренние органы. На ночь глядя не буду грузить медицинскими терминами и научными обоснованиями. Скажу по возможности кратко. Ранняя беременность не всегда заканчивается положительно. Из-за того, что тело молодой матери не успело сформироваться для вынашивания дитя в должной мере, зачастую случаются тяжёлые осложнения. Очень часто происходит внутреннее кровоизлияние из-за повреждений. Или плод задыхается, не пройдя родовые пути, потому что кости таза слишком узкие, и ребёнок не успевает добраться до воздуха, чтобы сделать первый вдох. Нередко это возникает, когда плод вырастает слишком крупным. Из-за этого, даже, если беременность пройдёт нормально, в процессе родов может погибнуть мать, ребёнок или оба.
Ветрана замерла, перестав со мной заигрывать, и внимательно слушала каждое слово.
— Я не для того спасал вас от наёмников синдиката и отбивал ваш дом, чтобы вскорости ты с девчонками умерла в муках при родах, — продолжил между тем. — Вам ещё жить и жить. Может, вы выживите, и подарите мне детей, достойных своих родителей. А, может, произойдёт разрыв одного из внутренних органов или крупного кровеносного сосуда, и кто-то из вас умрёт. Может, кто-то из вас сможет выносить крупного ребёнка, которым просто не сможет разродиться. Поэтому я сделаю всё от себя зависящее, чтобы вы не понесли от меня не понесли. По крайней мере, до тех пор, пока не сочту, что вы достаточно выросли для этого. Позже — я с удовольствием приму этот дар, если к тому времени вы не передумаете. Но я не хочу становиться причиной гибели тех, кого собственноручно спас.
Я не знаю физических пределов местных. Может, тут бабы такие, что рожают богатырей по пять или десять килограмм весом и это считается нормой. А, может, всё настолько завязано на Силе и магии, что на физическое развитие местная эволюция забила болт. В любом случае рисковать не хочется. Как прошедший санитарную медподготовку, я кое-что понимаю в этом деле. Акушером-гинекологом не стал, но этого от меня и не требовалось. Оператор беспилотника — не тот человек, что должен принимать роды и вести беременности на подконтрольных территориях. Но элементарное понимание безопасности в меня заложили.
Сказать, что Ветрана засияла от счастья — означает ничего не сказать. Она буквально загорелась глазами от услышанного.
— Ты себе даже не представляешь… — прошептала она. — Как долго я искала такого, как ты…
И, встав на носочки, потянулась своими губами к моим.
Какого такого «как я» имел ввиду Морозова — с ходу не понятно. Но, если включить тумблер «жопа — голова» в положение «думать», то можно догадаться, что, вероятно, её воодушевила моя забота и ответственность, проявленные вместо алчной жажды наживы и животного инстинкта спаривания с каждой доступной для этого юбкой.
Ну… так-то, если посмотреть, поцелуи — это не кекс. От них дети, как правило, не рождаются. Во всяком случае, непосредственно.
Но мы не успели даже сомкнуть уста.
Оглушительный визг, раздавшийся в коридоре, до глубины костей пробравший даже за закрытой дверью расположения, разорвал ночную тишину.
Вслед за ним раздался вымораживающий саму душу утробный рык, переходящий в инфразвук. Ни одно из известных мне существ так рычать не умеет.
Моё тело среагировало быстрее, чем я просчитал свои действия. Рука подняла полы кителя, расстегнула кобуру и выхватила АПБ. Корпус уже развернулся в сторону двери и ломанулся на выход. Выхватывая на бегу пистолет, я машинально сбросил с предохранителя оружие и передёрнул затвор, дослав патрон в патронник. Понял, что делаю, только когда бросил взгляд на положение переводчика огня: он занял режим «ОД», проигнорировав «ВЫКЛ» и «АВ».
Ну, тварь рычащая, кем бы ты ни была… сейчас я тебе глаз на жопу натяну…
Глава 56
Дуэль
Перемещаясь в иной мир, стоит быть готовым, что его реалии не всегда будут радовать. Иногда попадутся плюшки в виде невероятно могущественного артефакта, чьего-то давно схороненного богатства или хрестоматийной царской дочери в жёны, и полцарства в придачу. А могут быть и обломы, наподобие того, что я увидел сейчас.
Типичный проект трёхэтажного общежития представлял собой стометровое в длину здание с центральным коридором и жилыми помещениями по бокам от него. Высокие, под пять метров, потолки, сподвигли архитектора рассчитать и широкий, под пять метров, коридор. Получилась визуальная труба квадратного профиля, уходящая в дальнюю перспективу.
На полу, выложенном идеально тёсанными досками, облитыми толстым слоем защитного лака, лежало чьё-то тело в тёмном рабочем халате предельно грязного цвета. Больше подробностей в тот миг мой мозг распознать не успел.
Потому что перескочил на следующую цель, одним только своим внешним видом заставившую забыть даже номер собственного жетона.
Над телом, объективно, принадлежащим гуманоиду (возможно, даже человеку) возвышалось нечто, которое невозможно поименовать иначе, кроме как «собака шершавая».
Адская помесь пса, волка и какой-то трудноопределимой породы динозавра нависала, стоя на четырёх лапах с мягкими подушками, охренительно длинными когтями вскрывая деревянный пол. Когти разбирали лакированную древесину в щепки, будто это был пенопласт.