То же самое и с шерстяным покровом. Её состояние далеко от шёрстки придворной болонки. Оно и понятно: едва ли девушка вылизывает себя саму, а промыть такое количество шерстинок едва ли просто. Но не видно никаких поражений, указывающих на условный стригущий лишай или ещё какие заболевания, связанные с выпадением покрова. Кожи под ним не видно нигде.
Лана присела на койке, откинув простыню. Свесила босые ноги и прибрала хвост, чтоб не мешался. Ну, хоть на руках и ногах привычные человеку ногтевые пластины, а не звериные когти. Хотя, если честно, я бы не удивился.
— «Мастер»? — спросила она. — «Позывной»?
— Да, — подтвердил я. — Позывной. Это как имя, но не родовое, на которое я откликаюсь. Так что, если понадоблюсь по абсолютно любым вопросам — смело можешь обращаться так.
Скосился на своего спутника и представил его:
— Не знаю, знакома ли ты с Великим Архимагом Путей Бериславом, но позволь тебе его представить. По-человечески, Берислав Всеволодович.
Лана перевела взгляд с меня на старца, со старца на меня.
— А тебя как по батюшке величать? — осведомилась она. — По-человечески.
Вот ведь, буквоедка…
— Обхожусь без этого, — пожал плечам я. — На «Мастера» отзываюсь, и этого хватает. Ты уж извини, что мы потревожили твой покой раненой, но нам архиважно задать тебе ряд вопросов.
— Это же ты отбил меня у айна? — спросила в лоб девушка. — Прости, что сразу не поняла. Я была… в шоке.
— Ожидаемо, — кивнул ей. — Да, завалил айна я. Но, как выяснилось, мне уготовили роль делать это на относительно регулярной основе, а потому я пришёл к тебе за помощью.
Лана улыбнулась.
— Да… какая из меня может быть помощь? Даже швабру удержать в руках не смогла… выронила…
— Если б меня херанули когтями по спине, я бы даже свой хер выронил, — признался честно. — Слава Богу, ты в живых осталась. А о швабре не переживай. Всегда найдутся те, кто будет ею махать.
Кончик хвоста девушки пришёл в едва заметное, но движение. Не уверен, что Лана вообще контролирует это, но, если проводить аналогии с земными млекопитающими, то сейчас движения хвоста указывали на то, что его хозяйке нравится происходящее. Как будто… ей приятно общение или просто видеть нас.
— И я заранее прошу у тебя прощения, — предупредил я.
Лана непонимающе склонила головку к плечу.
— За что?
— За бестактность.
Мы с Бериславом прошли вглубь палаты. Старцу подставил низкий, как раз ему по росту, стул со спинкой, на который он не замедлил приземлиться, а сам присел на койку напротив раненой.
— Мне нужны ответы на вопросы, которые могут тебя неприятно задеть. Но вопросы важные, а ответы нужные.
— Ого… — улыбнулась вислоухая. — Сколько себя помню, а ты первый из людей, кто испросил прощения, толком ничего не совершив. Да ещё и авансом.
— Привыкай, — я вернул девушке улыбку. — Полковник Протопопов вообще хотел нас в один отряд определить. Так что, как поправишься, будешь приятно удивляться раз от раза.
Хвостатая нахмурилась.
— Руководитель Тайной Канцелярии? Ростислав Поликарпович?
— Он самый. И он выражает самые искреннее сожаления, что с тобой приключилась напасть. К слову, как ты себя сейчас чувствуешь?
— Плохо, — призналась Лана. — В ушах до сих пор стоит рык айна… и голос того мужчины.
— Это какого же? — нахмурился уже я.
— Того, что… глумился надо мной, пока ты был рядом.
Господи… а мне уж было подумалось, что там ещё кто-то был. Кто непосредственно замешан в призыве айна или иным образом участвовал в саботаже.
— Выкинь из головы, — усмехнулся. — Оба досадных недоразумения умерщвлены. Они больше не доставят тебе проблем.
Девушка нахмурилась ещё сильнее.
— Умерщвлены… как?
— Застрелены, — пояснил ей. — Айна — сразу, как только я его увидел. Тот недалёкий полудурок — как только девочки тебя в лазарет увели. У нас случилась… ну… дуэль. Так что, если ещё кто будет докучать — просто сообщаешь мне. И проблема будет решена.
— Ты шутишь.
Даже не спросила, а утвердила Лана. И взгляд сразу такой недобрый, будто ищет, чем бы втащить.
— Зачем? — пожал плечами я. — У меня и так хватает поводов для радости.
Голос подал Берислав.
— Сей ратник не из глумливых, юная дева, — наставительно изрёк старец. — Ежели он глаголет, что супостатов своих умертвил, то, стало быть, так оно и есть.
Вислоухая потупила взор и о чём-то задумалась.
— С душевным здоровьем понятно, — продолжил я. — А телесное? Понятно, что, когда из ран зияют кости, приятно не будет. Но голос, вроде, крепкий, и держишься стойко. Боль сняли? Всё хорошо?
— Прокажённые почти не чувствуют боли, — выдавила хвостатая. — Это у нас от айнов…
Понятно. Значит, она в курсе своего происхождения. Знает, что в её крови каким-то образом замешены аномальные звери.
— Значит, ты сможешь мне помочь? — спросил её. — У нас мало времени, чтобы искать ответы по всем библиотекам. А вы, если правильно понимаю, имеете генетическую память, образы из которой порою видите.
— Образы…
Лана горько усмехнулась и помотала головой, уронив её на грудь.
— Бредни умалишённых, а не образы… такие бессмысленные, что их никто не хочет и слушать… а лечить и подавно… тебе-то почто выслушивать сумасбродство?
Вместо ответа на вопрос я воспроизвёл цитату из своей памяти:
— Asperius nihil est humili, cum surgit in altem.
Раненая вскинулась на меня, резко округлив от удивления глаза.
— Что ты сказал⁈
— М-да. Неудачны пример вышел… — я почесал затылок. — Вообще-то, хотел привести тебе это изречение, и, указав, что ты не понимаешь кажущийся бредом поток звуков, пояснить его значение. Этим хотел показать, что для кого-то оно бред, а для кого-то — руководство к действию. Но, судя по твоей реакции, значение этих слов ты знаешь.
— «Нет суровее того, кто из ничтожества возвысится»… — вполголоса выдавила Лана. — Это же…!
Я кивнул в ответ.
— Не без этого. Изречение приписывают Евтропию, но, как ты понимаешь, у меня нет возможности перепроверить, правда ли его изрекал великий мыслитель древности. Ну, так что…? Поможешь мне? Обещаю, в долгу не останусь.
Несколько минут в помещении царила абсолютная тишина. Мы с Бериславом выжидали, ни коим образом не оказывая на раненую никакого давления. И дело даже не в том, что делать это с пациентами или пытать раненых — какое-то табу. В общевойсковых средах, быть может, так оно и есть, но у нас были свои правила на сей счёт. Если того требовала оперативная ситуация, вырывать сведения из жертвы было дозволительно, кем бы она ни являлась.
Просто мне запали в память слова старца, что нет никого преданнее в союзниках, чем те из ветви зверолюдов, кто принял помощь в час невзгод. Так ли это на самом деле — не знаю, это только предстоит уточнить. Но, если так оно и есть, то начинать знакомства с психологического изнасилования и требовать с порога адреса, явки, пароли…
Мне показалось, что могу позволить себе потратить несколько минут на ожидание.
Наконец, Лана решила для себя то, над чем раздумывала это время.
— Спрашивай, мастер. Что знаю — сообщу. Чего не ведаю — выдумывать не стану.
Я кивнул.
— Благодарю за сотрудничество. Итак, вопрос первый… правда ли, что те, кого называют прокажёнными, на деле — плоды смешений людей и айнов?
— За всех ответить не смогу, — отозвалась вислоухая. — Но я всегда без чьих-то подсказок знала, что во мне течёт кровь зверя из-за гор.
Вот тут наступает повод хорошенько пораскинуть мозгами.
А каким, прошу прощения, образом условная наука девятнадцатого века смогла сотворить химеру? Самая простая мысль — прямое смешение. Ведь, хватает же в моём мире зоофилов, которые и сами присунуть горазды, и сами насадиться не против? Значит, могли и в этом мире до этого додуматься. Но, опять же, айны… слишком тяжёлый противник. Ладно, поймали живьём одного или двух. А дальше что? Содержать его для этих целей в глубине страны опасно. Убежит рано или поздно. И не был ли убежавший ночной зверь одним из таких? Если нет — то подобные опыты должны проводиться далеко на востоке, за горами Урала или рядом с ними.