— Как раз тут всё просто, — я пожал плечами. — В безусловном порядке отметаем оба последних варианта, оставляя только застолье. Это существенно сократит недругам круг возможностей.
— Тогда приём перестаёт быть приёмом, — вздохнул светлейший князь Морозов. — Этикет предписывает предоставит гостям кров, еду, питьё и увеселение. Лишать из чего-то без существенно веской на то причины негостеприимно.
— Нас меньше всего должны волновать правила хорошего тона, — напомнил я. — На кону ваши жизни. Избежать источника угрозы — самый простой и бескровный способ обезопасить себя.
Собеседники замялись, при том открыто.
— Так-то, воин дело говорит, Властислав Иванович, — подбирая слова, произнёс Ратибор. — Толку будет от нашего гостеприимства, если потеряем кого из домашних? На том свете будет не до него.
— Кроме того, — продолжил я. — Если сразу дать понять, что больше удобного случая не представится, то враг должен начать действовать. Это побудит его к движению. Возможно, даже заставить совершить какую-то ошибку. В противном случае исполнители должны будут ретироваться прочь, чтобы дождаться более приемлемого расклада. Это сузит окно возможностей и нам. Мы будем знать отрезок времени, в который совершится деяние.
По глазам главы семьи было видно, что не такого исхода он ожидал.
— Мы надеялись, ты предложишь идею, как провернуть всё по чину…
— Предложу, — подтвердил я. — Вариантов куча. Но все они без исключения, кроме этого, подвергают вас и ваших домашних ненужному риску. Но едва ли вы согласитесь, допустим, танцевать только друг с другом, а гостей оставите пастись между собой. Вот после такого разделения вас точно никто не поймёт. Потом не отмоетесь. Особенно если раз за разом будете отказывать в танце всем подряд и без исключений. Проще тогда уж совсем эту часть убрать.
На минуту в кабинете повисла тишина.
— Александр Александрович прав, — прервала её Олеся. — Ни один знатный не примет необоснованный отказ в танце. А если отказывать всем весь вечер… Такое поведение и оскорбить может.
— Ты — замужняя, Олеся, — возразил муж. — Ветрана — на выданье и почти что невеста. Милослава — слишком юна, чтоб её просил на танец великовозрастный мужчина. Если её и испросят, то лишь сверстники. Ко мне или Ратибору, надеюсь, тоже никто лезть не станет.
— Есть Катя с Настей, — напомнил я. — В конце концов, есть ваши помощницы, служанки. Дело ваше, хозяева вы. Я лишь предлагаю исключить саму возможность возникновения угрозы, что проще, чем её ликвидация.
— Я согласна с нашим гостем, — твёрдо повторила жена. — Мы оставим гостей на время, чтобы те смогли развлечь себя беседами под музыку оркестра. Танцев можно избежать. А вот избежать участия в беседах не выйдет… Как ни старайся… Всё равно гости будут подходить как с поздравлениями, так и с сочувствием. Этикет будет требовать выказать соучастие или сожаление покушению, и облегчение от его провала. Не подпускать к себе гостей, которых сами же пригласили? Это нельзя будет объяснить ничем. Ещё можно отстраниться от всеобщего собрания и не гулять промеж сплетничающих. Но если к хозяевам поместья подойдёт гость и получит отказ… Простым оскорблением тут уже не отделаться.
Я пожал плечами.
— Ну, тогда играем по дешёвому. Ветране становится нехорошо и её уводят с праздника, чтобы окружить заботой. Неужели девушке её возраста не может стать дурно из-за переутомления в учёбе или шумного вечера? Если под видом гостей кто-то и проникнет, то его действия те же: атаковать прежде, и не дать возможности провести отчуждение цели, или скрыться и дожидаться более удобного момента.
— Я смотрю, ты настроен на провокации, — улыбнулся Ратибор. — Оставлять первый шаг за противником не в твоих привычках?
— Очень часто делающий первый шаг завладевает инициативой. А её потом крайне трудно отобрать. Лучше навязать противнику танец на своих условиях и заставить его плясать под свою дудку.
Любую крупную войну возьми — на первый порах всегда успех преследовал тех, кто напал первым. Впоследствии — да, обороняющиеся могли перехватывать инициативу, переламывать ход сражений, переходить от обороны к наступлению и опрокидывать наступающего врага. Но предоставлять противнику право первого хода невыгодно ни тактически, ни стратегически.
Если это не парочка исключений, ведущих его этим самым первым ходом в западню.
— Этот план намного лучше, — признался Властислав. — В нём мы не зависим ни от чего и можем исполнить задуманное в любой момент времени. Кроме того, это будет смотреться естественно, ведь рядом мужчина, уже трижды спасший Ветрану. Даже не потребует оправданий, что он окажется в числе тех, кто уведёт сражённую недугом для облегчения её страданий.
— Это второй момент, который мы хотели обсудить, — Ратибор вернулся к схеме. — Вот тут планировалось разместить гостевые столы, а тут — хозяйский. Тебя, гридь, очень просили бы занять почётное место по правую руку от юной госпожи. Всё же, приём по вашу честь, и вам с госпожой Бериславской надлежит возглавить стол. Рядом будут находиться светлейший князь и светлейшая княгиня. Мы же прочие в празднестве принимать участия не будем, оставшись бдеть.
— Сколько приглашено народу? — спросил я.
— Десять самых близких друзей, — отозвался Морозов. — Однако же, почти со всеми прибудут их жёны или невесты. С некоторыми, возможно, смогут присутствовать их дети. В общей сложности ожидается до трёх десятков человек.
— Слишком большая толпа. В чистом поле я бы их ещё перестрелял. Но контролировать поведение в закрытом пространстве — непосильная для меня задача. Ещё хуже будет, если командир наёмников это понимает, и решит упростить себе задачу, напав одновременно с нескольких мест. Я могу не успеть среагировать.
Ратибор посмотрел на главу рода.
— Разместим среди гостей кого-то из бойцов гвардии, — предложил он. — Отберём тех, кто хорошо владеет манерами. Приоденем. Разместим поближе к хозяйскому столу. Всяко больше шанс успеть отбить удар.
— Так и надо, — кивнул я. — Закрыть Ветрану, даже телом, если понадобится — не вопрос, сделаю. Но одно дело принять удар, и другое — ответить. Закрывая девушку, бить в ответ в замкнутом пространстве не смогу. Пострадают непричастные.
— Думаю, до этого не дойдёт, — осторожно предположила Олеся. — Ветрана — очень сильная. Способна возвести «Твердыню», сдюжившую удар заклятьем тактического уровня. А оно способно разрушить дом до основания.
— Ни одна «Твердыня» не сдюжит против порохового оружия, — отозвался Морозов. — Защита Силой способна противодействовать лишь заклятьям, построенным на Силе. Любое оружие с порохом поражает преграду вместе со своей мишенью.
В этот момент пожалел, что Ветрана настолько хорошо развита в свои годы. Фигура девушки очень женственна. Пусть ещё отдаёт подростковыми формами, но вот грудь у неё уже достаточно ощутимая. Навскидку, «двоечка» точно уже есть. Возможно, даже с копейками. Это может быть незаметно для неё в повседневной жизни, но, вот, к примеру, подобрать для девушки бронежилет из-за этого проблема. Нацепить «броню» на ту же Злату вообще не вопрос: девчонка натуральная плоскодонка, как днище десантного катера. С Ветраной же… увы, рассчитанных под женскую фигуру бронежилетов в моих запасах нет, и искать их тоже нет времени. Мало кто вообще их делает. Только если на заказ и с немалыми сроками исполнения.
Попытка нацепить на неё «мужскую» броню будет выглядеть нелепо и по итогу будет травмоопасной. В зависимости от того, что прилетит в переднюю бронепластину, из-за неплотного прилегания к грудной клетке («спасибо» уже развитым молочным железам) «плита» получит своеобразный разгон, чем способна навредить заброневой травмой. Даже в случае непробития «плиты» мы можем заполучить и отслоение плевры, и разрыв лёгкого, и разрыв молочной железы. Тут уж лучше, чтоб девчонку прошили навылет. Окклюзионные повязки наложить проще, чем бороться с паренхиматозными кровотечениями.
С другой стороны, при ранении в голову или живот даже они не помогут…