Прямые брюки под «стрелку» с ровными кромками штанин резко контрастировали с привычными мне «боёвками». Не было зауженных к низу брючин, чтоб те не цеплялись за посторонние предметы. Не было пыльников и шлёвок, чтоб штанина не задиралась до уровня шорт. Про встроенные наколенники, мягкие или жёсткие, и вовсе молчу. Совсем уж болью отозвались карманы: их отсутствие не позволяло разместить даже элементарный складной нож или мультиинструмент, не говоря уже о чём-то более узкопрофильном.
Свободный китель навыпуск прямого кроя отличался от привычного мне укороченного «в заправку», который я, обычно, заправлял в брюки: так удобнее носить жилеты, разгрузочные ли или же броневые. Карманов минимум: всего два на груди снаружи и два на груди внутри. Привычных наплечных нет: жгут и бинт придётся носить по-другому. Да и нагрудные карманы, к слову, не впечатляют функциональностью. К превеликому моему счастью, хотя бы, влезает КПК. Уже хорошо.
Форма похожа на «офисную» форму этой конторы. С той лишь только разницей, что брюки не имели цветных лампасов, а плечи кителя — погон или эполет. Вся она была иссиня-чёрного цвета за исключением золочёных пуговиц кителя и белого ремня для брюк.
К выдаче полагались брюки, китель, ремень, фуражка с высокой тульёй и тупоносые туфли. От последнего я приуныл хуже некуда: убитые голеностопные суставы уже вверглись в пучину отчаяния и бездну безумия. Ноги так привыкли к поддержке высоких голенищ «берцев», что уже не функционируют без неё. Если провожу без высоких ботинок больше полудня — ноги меня не держат. Сначала тупая давящая боль похлеще зубной, а потом и вовсе сложиться могу. Надеюсь, этот момент удастся как-то обыграть… Вдруг тут строгость формы одежды компенсируется необязательностью ношения?
Ожидаемо, никакого табельного оружия «подопечным» не полагалось. Да и ладно, и нас рать. У меня своего оружия больше, чем у дурака фантиков.
Кроме формы мне выдали лишь несколько комплектов нательного белья и длинный, до колена, плащ с рукавами. За зимней формой обязали явиться ближе к холодам, если доживу. Что ж. Уже лучше. На первых порах меньше мороки с лишними тряпками… Мне и своих пока хватает.
Упаковав всё выданное под роспись, мы с Бериславской убыли восвояси. Разноглазка во всю вжилась в свою роль высокопоставленной начальницы с личным водителем. Настолько, что стоило нам покинуть пределы города, и выехать на оперативный простор, как девушка избавила свои ножки от форменных туфель, а себя — от не менее форменного кителя, оставшись в ещё более форменной блузке.
— Красота… — выдохнула правнучка Архимага.
Алина поднялась с кресла, встала вперёд, потянулась за лежащим на капоте сложенным ветровым стеклом и подняла его на себя. Складная конструкция встала фиксаторами в соответствующие пазы с отверстиями и уверенно заняла вертикальное положение. Перед нами выросла ветрозащитная стенка, позволяющая теперь разгоняться до вполне себе ощутимых скоростей, не боясь получить камень в морду или какое-нибудь насекомое в глаз. Какой-нибудь летящий навстречу шершень на скорости за сотню километров в час по кинетическому воздействию мало чем отличается от выстрела из огнестрельного оружия ограниченного поражения.
Травмата, если по-простому.
Напарница заняла своё место на переднем диване, а я утопил педаль акселератора и пустил самоходку в разгон. До сорока километров в час ещё можно ехать без стекла. Но как только набираешь восемьдесят, сто или сто двадцать — ветер в харю такой, что дышать становится проблематично. Не говоря уже про опасность словить кого-нибудь хлебалом.
Алина настолько уверовала в моё мастерство, что не постеснялась поправить на себе юбку и забраться на передний диван с ногами, усевшись по-турецки. Не будем отвлекаться на, безусловно, красивую фигурку девушки с донельзя стройными ножками, а также на, вне всякого сомнения, смертельно опасную ситуацию. Стоит мне резко затормозить — и не пристёгнутая наследница рода Бериславских полетит в лобовое стекло, сложив его своим телом, продолжит путь дальше через капот на асфальт. Надо бы сосредоточиться на дороге и сильно не гнать…
Кстати, о дороге и иже с нею.
— Алин, — я позвал пассажирку. — Что у вас со скоростным режимом? Есть какие-то ограничения или можно любую вакханалию вытворять?
— Мы выехали из города, — девушка рядом потянулась. — За его пределами ограничений, как таковых, нет. Ты сам должен оценивать свои силы и происходящее на дороге. Вообще, транспорт Тайной Канцелярии по жизни может отклоняться от любых требований. Короче, сам решай, с какой скоростью ехать.
Весело тут у них, однако.
Состояние дорог тут было получше, чем в моём мире. Уж не знаю, с чем в связи и как этого достигли, но если в черте города ещё встречалась брусчатка, то за городом покрытие было похоже на сплошную реку бетона. Может, это какая-то разновидность асфальта, но моему взгляду показалось, что бетон.
Идеально ровным автобаном дороги, всё же, не являлись. Были и холмы, и впадины, и повороты и косогоры. Но я счёл себя достаточно опытным военным водителем, чтоб на простейшем управлении самоходки выжать сто километров в час и не переживать на тему безопасности. Когда встречались попутные или встречные машины — тогда сбрасывал скорость от греха подальше. Но «сотку» удавалось держать без напряга.
Действительный тайный советник первого класса расслабилась от души. Она даже не пыталась контролировать мои действия или дорогу. Изредка подсказывала, куда ехать и как лучше сворачивать, но, по большей части, превратилась из моей сопровождающей в пассажирку маршрутки.
Краем периферийного зрения, всё же, я за Алиной наблюдал. Девчонка и впрямь красивая: убедился в этом не раз и не два. Как раз в моём вкусе. А ещё при погонах. Это, в свою очередь, означает, что разноглазка с мозгами. Конченой дуре эполеты на плечи не навесят, даже если бы насосала. Да и должность у неё немаленькая. Такая отвечает за действительно важные вопросы, и занимать её номинально пустоголовая соска не будет. Значит, девчонка не только с внешностью, но и с умом. Лишним доказательством этого является то, что она ассистирует тысячелетнему деду инсайду. Я только начал вникать в устройство этого мира и познавать его колдунство, но даже при беглом осмотре с берега понятно, что информации тут хватит на ещё одну Академию Наук, и на вторую Ленинскую библиотеку останется. А Бериславская умудрилась понять и осознать если не всё, то очень многое. С такой и зажечь не зазорно.
К слову сказать, можно и зажечь. Девчонка вольготно чувствует себя в моём присутствии. Не зажимается, не стесняется, не боится. Да, с разбегу в койку не прыгает, знает себе цену и не раздвигает ноги в позе пьющей кобылки по первому косому взгляду. Но вполне себе спокойно ведёт себя в довольно интимной обстановке и всем своим видом показывает, что не прочь дать волю своему женскому началу.
Тут ещё и отдых у меня. С пищей хорошо, с питьём недурно, со сном ещё лучше. Я отдыхаю и восстанавливаю силы после дальней дороги, а моё тело отзывается на близость с красивой умной спутницей. Чувствую, оторвусь с ней на всю катушку. Надо будет только «на берегу» с партнёршей обо всём договориться. А то вдруг тут царят какие-нибудь особливо упоротые правила и устои? Хрен с ним, с сексом до свадьбы. А если какие-то ритуалы с заковыристыми понятиями? Не то призвали героем, а сольют как криминального элемента.
— У тебя на этот вечер какие планы? — осведомился я в рамках забрасывания удочки и вентиляции вопроса.
Алина посмотрела на меня и многообещающе улыбнулась.
— Поверь мне, тебе понравится.
О, как. Видать, разноглазка и сама не прочь оторваться.
— Ты же наёмный воин, — поинтересовалась она. — Как у вас… ну… с женщинами?
Хех… а девчушка не любитель ходить вокруг да около. Сразу рубит коню на корню.