Глава 21
«Именем Тайной Канцелярии!», или «[Цензура] кегельбан!»
Сильно разогнаться по кампусу невозможно. Относительно легковесная самоходка не обеспечивает настолько качественного прижима своей массой и сцепления с покрытием, чтоб реализовать весь крутящий момент от силовой установки. С пробуксовкой колёс разгон занял время. Да и, как оказалось, смысла в этом мало: слишком много крутых поворотов. Прям напомнило мне планировку наших советских военных городков.
Взрыв раздался на территории не то арены, не то стадиона: его высокие стены обнаружились за парой строений, что разделяли нас. Не отвлекаясь на созерцание красот и архитектурных великолепий, я заметил то, что надо: обширную арку грузового въезда, по всей видимости, игравшую роль и пешеходного прохода. Разогнаться удалось только на прямой перед ним.
Самоходка влетела в арку. К превеликой благословенной случайности в этот момент в ней не было людей. По габариту запас у меня приличный, но мне же проще, что не пришлось никого объезжать.
А вот за аркой…
Проезд вывел нас аккурат на поле, всё-таки, стадиона, диаметром метров двести. Машина выскочила на грунтовое покрытие, с тем, чтобы буквально в следующую секунду пойти юзом по мгновенно нарисовавшемуся из ниоткуда льду.
Одновременно произошли пять событий.
Первое — самоходка вылетела из арки на скорости, как пробка из бутылки. На километры в час не обращал внимания, и за приборкой не следил. Что происходило со спидометром — понятия не имею. Сразу по выезду на поле стадиона машина попыталась вцепиться колёсами в покрытие. Тщетно.
Второе — краем периферического зрения успел заметить две группы силуэтных фигур. Одна — чуть правее от нас, держалась особняком, прижавшись спиной к сплошному высокому борту арены, будто в обороне. По факту, так оно и было. Другая — чуть левее, нападала. Вокруг правой группы вспыхивали сияния, об которые разбивались огненные заряды со стороны противника. Всё это происходило на фоне выжженной земли, на которой не было ровным счётом ничего: видимо, замеченный нами термобарический взрыв (или явление, очень на него похожее) содрал с грунта всё покрытие. Но если это был «термобар», то как эти люди умудрились выжить? Я видел вживую результат работы таких боеприпасов. Труп прожаривается до корочки за какие-то доли секунды. Иногда даже насквозь. Тут же — ни одного убитого на всём поле. Какие-то охренетительные щиты? Блин, я тоже хочу уметь такие ставить!
Третье — в центре правой группы вспыхнуло синим, а потом и перелилось белым сияние, мгновенно разошедшиеся во все стороны от эпицентра. Вслед за ним мне в морду прилетел обжигающе ледяной ветер. Мгновенно похолодело даже стекловидное тело в глазу. Вслед за ветром, подобно ударной волне, от эпицентра разошлась область, моментально покрывшая толстым слоем льда всю горизонтальную поверхность в радиусе ста метров. По пальцам рук больно ударило морозом.
Четвёртое — единомоментно с этим от правой группы разошёлся, но с уже меньшей скоростью, туманный дым, будто бы кто-то выпустил дымовую завесу. Правая группа людей начала скрываться от левой за стремительно расширяющейся маскировкой.
Пятое — разогретые ездой на довольно высокой скорости резиновые покрышки встретились с ледяным слоем, чья температура однозначно была ниже ноля. Уж не знаю, насколько, но я едва успел остановить свою левую ногу. Машина, потеряв сцепление с дорогой, пошла боком.
Проведя за рулём немало времени ещё на Земле, я выработал себе привычку в экстренной ситуации размыкать сцепление трансмиссии и затормаживать машину. В подавляющем большинстве случаев это было выигрышней, чем пытаться играть двигателем, педалью сцепления или коробкой. Регулярно такая тактика спасала мне жизнь. Но сейчас она меня чуть не убила.
Левая нога на автомате дёрнулась в сторону левой педали. И уже коснувшись её, я вспомнил, что на этой самоходке с магическим силовым агрегатом она отвечает за движение назад. Тут нет сцепления как такового в привычном для водителя «механики» смысле этого слова. Вовремя убрав ноги с «газа», я врезал правой ногой по тормозу и попытался стабилизировать бесконтрольное вращение корпуса рулём, вывернув его до упора влево.
Самоходка полетела левым бортом вперёд аккурат на группу людей слева, да настолько быстро, что те только и успели, что заметить нас. Мало кому хватило прыти уйти с траектории полуторатонного тарана.
Стоп-кадром перед моими глазами застыл миг за долю секунды перед столкновением, как на меня с непередаваемой животной оторопью воззрились те, кого мгновением позже насмерть снесёт машина. Пятерых человек переломало в хвост и гриву, ударом отбросив с занимаемых мест.
«Е8учий кегельбан!».
Всё это пронеслось буквально за две или три секунды, после чего самоходка полетела дальше по льду, скрываясь от взоров в дымовой завесе тумана.
Но идеально скользкого льда не существует в природе. Он возможен только в условиях катка, когда его проливают, топят и шлифуют. Во всех прочих случаях идеальное скольжение встречается только на льду, закрытом водяной прослойкой от таяния. А за три секунды он растаять не успел. Самоходка остановилась буквально за полметра от дальнего борта арены, расходуя свою кинетическую энергию на трение заблокированных тормозом колёс об неровную поверхность льда.
Момент, когда по нам открыла огонь левая группа, в одночасье ставшая для нас правой, предопределил исход дела.
Почти одновременно сработали Алина и оставшиеся в живых не задетые «кегли». Бериславская успела буквально секундой раньше.
Девушка выхватила из бардачка камень-артефакт и резко выкрикнула:
— Твердыня!
Вслед за этим самоходку накрыл полупрозрачный купольный щит, похожий на тот, что удерживала одна из групп на арене. А мгновением позже на него обрушилась волна залпов с того места, где стояли «кегли». Волна ложилась рассеянно: наши точные координаты скрывала грязная дымовая завеса.
Поняв, что щит держится, разноглазка встала с места и неожиданно громогласно, видимо, используя усиление голоса магией, лягнула металлом на весь стадион:
— Именем Тайной Канцелярии! Прекратить огонь!
Но после этого он, кажется, лишь усилился.
На раздумья времени не было.
Мы, дурости моей благодаря, оказались между двух огней. Пока по нам отрабатывает только одна из противных сторон. А чем можем ответить мы? Я, дурак стоеросовый, умудрился перед выездом переодеться в выданную мне форму, отчего ни жгут нормально не уложил, ни бинт. Из оружия у меня только нож на поясе и пистолет там же. С пистолетом, пусть и автоматическим, против численно превосходящего противника? Спасибо, я не спецназ. Стреляю хорошо, но не когда по мне херачат на подавление. Ещё раз таранить людей самоходкой? Не выйдет разогнаться. Под колёсами лёд, а не грунт или асфальт. Оставалось только одно.
Закрыть глаза. Глубокий вдох.
Сумеречная долина. Обитель. Ангар на первом этаже. Тотем не нужен. Место знаю и так.
Перед глазами будто из небытия всплыли и сами собой нарисовалась, хрен сотрёшь, строки символов, из которых, будто программа из кода, состояло заклятье. Проброс перехода от точки входа до точки выхода. Облечь слова в Силу. Перемещение.
В один миг звуки боя исчезли. Не стало слышно разрывов залпов об щит. На нас опустилась умиротворённая тишина.
Открыв глаза, увидел нас, стоявших в самоходке посреди ангара обители. Отлично. Перемещение удалось.
Алина пребывала в удивлении недолго. Что-то хотела спросить, посмотрев на меня, но я не дал ей сделать этого:
— Всё потом! — бросил ей. — Будь готова поднять щит! Я к себе в отсек.
И закрыл глаза, глубоко вздохнув.
Миг — и я материализовался в своей комнате, отведённой мне, аккурат сидя на койке также, как только что секундой ранее сидел на диване в самоходке.
Времени мало. Действовать надо стремительно.
Подорвался с койки, бросился к своим баулам и рюкзакам. Рывком раскрыл клапан самого большого из них, выдрал из него «плитник». Жилет сразу оказался на мне, обхватив торс камербандами. Магазины всегда в подсумках и набитые. Привычка научила хранить один комплект так всегда.