«Плитник» захлопнуть. Магазинов восемь штук в подсумках: всё «сороковки». Патроны 7,62×39, «сверхзвук». Остальное, по типу аптечки на поясе, фляги со спиртом, ножа на разгрузке жилета, Г-образного фонаря и прочей мелочёвки, меня сейчас интересовало мало. Разве что КПК из кармана кителя перекинул в специально отведённый подсумок на камербанде.
Из одного из оружейных чехлов на свет Божий появился РПК с уже пристёгнутым барабанным магазином на семьдесят пять патронов. Нелёгкий, паскуда… Пулемёт, на дульном срезе тяжёлый стальной набутыльник «банки», на фрезерованном цевье с планками подствольный фонарь с кронштейном, на ствольной коробке фрезерованная крышка с установленным коллиматором и восьмикратным увеличителем, в приёмнике полный барабан. И это без учёта ремня, который, правда, весит копейки.
Больше мне сейчас ни к чему.
Сбросил на кровать пистолет, чтоб не мешался, и, подхватив длинноствольное оружие, выскочил навстречу подбежавшей аж на пятый этаж с первого Алине.
Схватил девчонку за плечо и тут же перенёс нас обратно к самоходке.
— Помочь сможешь? — только и спросил я напарницу.
Разноглазка окинула меня своим, офицерским, взглядом, из которого тут же улетучилось всё непонимание.
Обратно в Оболенск мы переместились одновременно с её кивком.
Кажется, это начинает получаться очень быстро и само собой. Как будто на велосипед сел и поехал.
Всё. Больше без оружия и «брони» не двигаюсь! Это ж надо было, в такую подставу вляпаться! И, вроде, не дурак, а всё равно на звук взрыва поехал, сверкая подшипниками! Хоть бы башкой своей контуженной подумал, что ли? «Куда дым — туда и ветер»! Мог бы и догадаться, что там, где взрывы, всегда «громко».
Ту минуту, что нас не было, противник использовал с умом, обрушив всю оставшуюся огневую мощь на группу, закрывающуюся щитами. Пробить их не успели: материализовались мы. Нам сыграло на руку то, что нас не столько забыли, сколько сняли с первых строчек приоритетных угроз.
Наша двойка при самоходке оказалась ровно на том же месте, откуда переместились. Текущие координаты всё также закрывала дымовая завеса, и, видимо, то же самое она делала с группой обороняющихся.
— Мне нужен обзор, — бросил я, шагая к машине и на ходу раскрывая сошки РПК.
Металл сошек лязгнул об металл капота машины. Приклад вжался в плечо. Палец переместил переводчик режима огня в положение «АВ». Рука откинула в сторону увеличитель, бесполезный при борьбе против групповых целей на стометровой дистанции. Мне и коллиматора хватит. Короткое нажатие на кнопку включения последнего зажгло яркую прицельную метку: круг с точкой. Для меня самая удобная при работе по ростовой или грудной фигуре.
— Ветровой снос! — облекая слова в Силу, лязгнула позади меня Алина, а в спину ощутимо толкнуло воздушным подпором, будто из-за спины пронеслась электричка.
За секунду от дымовой завесы след простыл. Её просто снесло и развеяло недетским объёмом воздушных масс. Несколько десятков кубометров просто взяли и разбили задымление, будто в курилке поставили турбированный вентилятор.
Открылась та самая картина: группа нападающих обстреливает обороняющихся. Последние, как оказалось, предстали в количестве трёх единиц, первые — семи.
В окне коллиматора появилась ближайшая ко мне ростовая фигура противной стороны. Короткая очередь без предупреждения — и приведённый к нормальному бою прицел засылает в торс цели три пули одна за другой. Трескучая очередь, приглушённая рассчитанным на автоматический огонь прибором, хлёстко разорвала воздух на арене.
Никакого «прицелился в голову». Никаких «хэдшотов». Никакого «дабл килла», «мультикилла», «мозголома» и «вышибателя». Только наведение в центр массы корпуса. И только короткие очереди. Не то ещё промахнёшься на какой-то сантиметр — и исправляй потом ошибки при наведении и обстреле. А это время, патроны и твоя жизнь.
Тоже самое касается «банок». Прибор бесшумной беспламенной стрельбы рассчитан на использование с патроном, обеспечивающим дозвуковую скорость полёта пули. Можно заглушить звук детонации пороха, прорыва пороховых газов, но хрена с два ты заглушишь ударную волну от звукового перехода пули на «сверхзвук». «Дозвуком» с РПК запрещено стрелять по наставлению. Чревато застреванием пули в канале ствола. А вот «сверхзвук» работает чётко. Только с «банкой» «срёт» копотью в коробку сильнее.
Также ПББС рассчитан на стрельбу одиночными выстрелами. Пальба очередями способна в короткие сроки если не разрушить прибор, то существенно сократить его ресурс. Моя же «банка», ПББСом не являясь, и уступая ему в КПД, спокойно выдерживает несколько магазинов очередями без необратимых разрушений или деформаций. Но против семерых человек даже этого ресурса много. Мне хватит несколько очередей по несколько выстрелов.
В бою «накоротке», когда ты видишь и чётко различаешь силуэт противника, единственно правильный способ обработки групповой цели — последовательный перенос огня после обстрела. Выбрал цель, обстрелял, перенёс огонь на следующую. Вне зависимости от достигнутых результатов и гарантий поражения цели. Иначе, пока будешь ковырять первую цель, пытаясь добить её гарантированно, тебя достанут остальные, последние. А так ты или оставляешь предыдущую товарищам, или самому себе, потому что поразил, ранил и условно вывел из боя.
Перенос огня сработал и в этот раз. Мышечная моторика — она такая, запоминает оперативную ситуацию и впредь действует уже согласно закреплённому навыку. А тут ещё и место удобное, и машина подходящей высоты, и стрельба с сошек с упора, и я «с подветренной стороны» от супостата… Разве что Алина опахалом мне не машет. Удобно-съ!
Хотя, конечно, допустил халатность: использовал машину в качестве укрытия. Понятное дело, что азбучная истина сидит в моём мозгу и дятлом долбит прописные базы. Использовать транспорт в качестве укрытия категорически запрещается. Точка. Он — магнит для всего, что крупнее пистолета. Увидел транспорт — обстрелял. А фольга металла кузова не обеспечивает даже противоосколочной защиты. Укрыться можно только за двигателем или довольно массивными дисками колёс, как у бронетранспортёра или грузовиков. В моё оправдание можно сказать лишь то, что сейчас самоходка для меня в первую очередь — точка опоры сошек ручного пулемёта, и уже потом всё остальное.
Тремя короткими очередями успел снять троих из оставшихся прежде, чем те перенесли огонь с другой группы на нас. В нашу сторону полетели заклятья огненной группы, впрочем, с приглушённым шелестом и рыком разбиваясь об щит Бериславской.
Четвёртая цель рухнула наземь одновременно с тем, как от второй, обороняющейся группы отделилась ещё одна волна вымораживающего холода. Получилось, что по ней отработали одновременно две группы, и на чей счёт её записать — вопрос. Оставим на потом, если кому-то будет интересно. Зато эта волна накрыла оставшихся нападавших так, что пара человек оказались по колено вморожены в лёд. Стоит ли говорить, что после этого они стали лёгкой добычей в тире?
Перестрелка была закончена меньше, чем за минуту. Обстрел семи целей по определению не занимает много времени, если ты не снайпер-дальнобойщик с рабочими дистанциям за четыре тысячи метров. Пулемёт перестал прыгать в плече от отдачи ровно через мгновение после того, как последний недруг замер, лёжа на ледяном покрытии арены. Но что было странно — противник не маневрировал. Он стоял, как истуканы, и молча херачил по нам огнём, будто бы ему отбило мозг похлеще моего, или они в принципе… не привыкли вести манёвренный бой?
Да ладно. Быть того не может.
Ведь, не может же, да?
Стоять в полный рост на открытой местности против пулемётчика — это же гарантированный слив! Тогда почему…? Понадеялись на свои щиты, которые я даже не заметил? Или действительно обдолбались чем-то и не отдавали себе отчёта в происходящем?