А вот мать Ветраны, которую с головой выдавали сходства черт лица, была чуть ли не вдвое младше мужа. Уж не знаю, исключительный ли случай или да, или у них тут так заведено, но разница в возрасте бросилась в глаза одной из первых. Настолько, что даже не сразу обратил внимание, что на главе рода — отдалённо напоминающий армейский китель пиджак лампасными брюками, а на его жене — без изысков, но чуть более богатый, чем у тех трёх девушек, сарафан.
Подъезжая к воротам, поймал себя на мысли, что меня потянуло на арифметику. Ветрана выглядела молодо: по земным меркам явно несовершеннолетняя. Сколько ей? Лет семнадцать? Или акселератка и ей даже шестнадцати нет? Фигура уже развита неплохо, но черты лица выдают ещё не прошедшую юность. Матери её явно не больше тридцати с копейками. Во сколько же она родила?
Но эти размышления мало чем могли помочь сейчас.
Самоходка остановилась перед воротами имения, где нас встречала делегация. Поворот ключа разомкнул цепь и заглушил силовой агрегат транспорта. В этот раз Алина не стала изображать из себя молоденькую козочку и воспользовалась дверью в борту по-человечески, всячески и во всяком движении степенно соответствуя занимаемой должности. На правах старшей из нас по ней подошла к хозяевам имения.
— Действительный тайный советник первого класса Бериславская, — рекомендовалась она твёрдым голосом. — Так понимаю, светлейшие князь и княгиня Морозовы?
— Точно, — чуть скрипучим голосом подтвердил мужчина. — Позвольте вас приветствовать на землях рода от его лица… и поблагодарить за спасение Ветраны. Род Морозовых в долгу перед Тайной Канцелярией и вами лично, Алина Святогоровна.
О, как. А разноглазка-то, оказывается, известная личность. Она ж не называлась при князе по имени-отчеству. Откуда он её знает? Слышал где-то? Вряд ли знакомы лично: правнучка Архимага не узнала его.
Девушка не подала виду, будто удивлена своей известности. Зато махнула рукой в сторону меня, уже покинувшего самоходку вместе с пассажирками и ныне занимавшего место у водительской двери с пулемётом на ремне.
— Моей заслуги в этом мало. Решающий вклад в разгром напавших внёс мой спутник. С вашего позволения, представлю вам Мастерова Александра Александровича.
Присутствовавшие воззрились на мою тушку.
— Без титула? — поинтересовался Морозов. — Простолюдин, стало быть?
— Титулы и ранги часто мешают владению оружием, — улыбнулась Бериславская. — Уверена, ваша дочь ещё поведает вам в красках о случившемся, чем подтвердит мои слова. Не каждый день встретишь столь… перспективных бойцов.
Ветрана обошла самоходку и степенным шагом, порываясь сорваться на бег, подошла к матери, крепко обняв её.
— Я уже предложила Александру Александровичу место гридя, — сообщила наследница. — К превеликому сожалению, его услуги уже востребованы контрактом с Тайной Канцелярией.
Глава рода с уважением взглянул на нашу двойку.
— Вот как… Канцелярия не набирает в свои ряды кого попало. По всей видимости, и впрямь перспективный боец.
— Я посчитала, что его навыки могут быть полезны вашему дому, — сообщила Алина. — Мы небезосновательно ожидаем возможного нападения на ваше имение. Покушение на наследницу рода провалилось с разгромным треском. Есть риск, что в ближайшее время ваши земли подвергнутся удару.
Морозов благодарно кивнул.
— Отдельно воздаю вам благодарность за то, что известили телеграммой. Родовая гвардия мобилизована и во всеоружии. Возможно, мы сможем подготовиться к нападению лучше, если расскажете в деталях, что произошло. Особенно, если действительный тайный советник считает, что атаке быть. Прошу, пройдёмте в дом.
Морозова-старшая раздала указания:
— Саша, Маша, займитесь Анастасией и Екатериной. Мила, ты помоги Ветране. Филарет, отгони самоходку в укрытие. А вы, гости дорогие, чувствуйте себя как дома.
«Но не забывайте, что в гостях», — хотел было добавить я, но промолчал.
Саша и Маша — две девушки-помощницы, закреплённые за Настей и Катей. Мила — та, что с Ветраной. Все шестеро поспешили к дому, на ходу о чём-то бойко переговариваясь полушёпотом. Я даже не пытался расслышать: неинтересно. Но для себя сделал заключение, что держатся они на удивление свободно и легко. Будто не госпожи со служанками, а подруги детства.
Филарет — тот самый «дворецкий», с чинным поклоном Морозовой-старшей сразу занявшийся исполнением распоряжения.
Морозов посмотрел на своих бойцов и велел:
— Бдеть во все глаза. В случае нападения — бить в набат. Мы будем в моём кабинете и при необходимости поможем отбиться.
— Не извольте морщиться, Властислав Иванович, — отозвался один из бойцов. — Сдюжим сами. Что ж мы за дружина такая, если боярин с нами в одном строю из раза в раз рубится? Так и хватку растерять недолго!
Мощно. Я аж проникся. Мужик и впрямь производил впечатление боевитого руководителя, командующего чуть ли не из первых рядов. В моей среде таких принято называть «окопными генералами». Но возраст… Я сам знаю, на что способны бойцы под полтинник. Точнее, неспособны, м-да. К этим годам у людей часто разваливается опорно-двигательный аппарат и имеется букет хронических заболеваний. А этот выглядит пожёванным, но ещё крепким.
Хотя, если вспомнить слова Алины о том, что местные, владеющие магией, живут дольше и меньше страдают хворью, можно сделать предположение, что Морозов не так прост, как кажется. Тогда и трость его в руке найдёт своё логическое обоснование. Камень-артефакт в её навершие не просто так вмонтирован.
* * *
Куда убыли девушки — выяснять не стал. Да и, если честно, не столь уж важно было. У нас возникла задача посерьёзней. Дальнейший разговор с четой Морозовых проходил в кабинете главы рода, куда сопроводили нас с Алиной.
Рабочее помещение было обставлено довольно удобно.
У стены, меж двух окон, спиной к «природе», стоял массивный письменный стол Властислава Ивановича, то ли покрашенный, то ли морёный какой-то химией. Выглядело… интересно. Я ни разу не краснодеревщик, но даже меня мебель заинтересовала своей монолитностью и качеством исполнения. Поставить себе такой же, что ли?
За столом главы рода — большое и наверняка удобное кресло, обтянутое чем-то, похожим на кожу. Вряд ли тут уже изобрели кожзам.
Вдоль всех стен, кроме той, что с окнами, стояли высокие, до потолка, остеклённые шкафы с книгами, в чьи названия мне вчитываться недосуг. Крупный сейф в углу составлял им компанию.
В центре кабинета — вытянутый кофейный столик, вокруг которого стояли два дивана по длинным сторонам и два кресла по коротким. Вся мебель смотрелась органично и целостно, будто бы была собрана одним мастером или принадлежала к одному коллекционному гарнитуру.
На потолке висела литая металлическая люстра с держателями, в которых светились всё те же самые кристаллы. Кажется, они в этом мире вместо лампочек Ильича.
Нас с Бериславской усадили на один из диванов, в то самое время как чета Морозовых заняла места напротив. К нашему кофейный столик сервировали исходя из численности гостей: четыре чашки с донельзя ароматным чаем, буквально благоухавшим на весь кабинет, и общая подставка с фруктами, среди которых я даже узнал несколько знакомых. Вон, к примеру, яблоки лежат, и груши.
Первым заговорил глава рода.
— Не могу представить, что послужило поводом для инцидента, — произнёс он. — И тем паче теряюсь в догадках, с чем в связи дело взято на контроль Канцелярии, раз сама действительный тайный советник первого класса явилась лично к родичам потерпевшей. Но, прошу вас, не томите. Изложите нам хотя бы ту часть событий, которую ещё не пометили грифом секретности.