«Наши» «служанки» выделялись всё теми же, видимо, форменными, сарафанами. Настя с Катей, приставленные к Ветране, приоделись в парадное. Их кителя уступили место таким же белым, но более вычурно расшитым, с яркого цвета золотыми эполетами. Юбки стали более плотными, на талиях виднелись массивные, но без перебора, расшитые ремни с портупеями, на которых висели закрытого типа кобуры из похожего на кожу материала. Сама старшая наследница рода разоделась во в меру торжественное, без притязаний на лишнюю кубатуру окружающего пространства, но далеко не хилое платье. Аналогично её форменной одежде, оно закрывало ноги до середины бедра, но ей же в противовес оставляло открытыми шею, плечи, спину и руки. Самая младшая участница встречи пыталась подражать старшей сестре, разве что её платье выглядело более детским. Ветране наряд изрядно накидывал годков, а вот мелкой скрыть истинный возраст не могли ни одежда, ни минимальный, в рамках разумного, макияж.
Стол успели прибрать к нашему прибытию. Чайных наборов больше не было. Ну и ничего. Я не из привередливых. Надо будет воды попить — в «плитнике» за спиной «медуза» питьевой системы. Патрубок выведен к плечу, чтоб производить забор воды, не снимая устройства с жилета.
— Прежде, чем мы начнём, — подала голос Олеся. — Выражаю нашим гостям бесконечную благодарность матери за защиту жизней её детей. Пусть в нашей стране и принято укрывать детей от невзгод, не щадя живота, но мало кто встанет в строй незнакомой гвардии даже без зова. За этот день вы уже второй раз показали, что за люди вы на самом деле. Моя признательность не знает границ.
Голос и интонации выдавали искренность в словах матери. И такое трудно подделать. Одно дело — следовать протокольному этикету и некоему своду правил. И совсем другое — испытывать тревогу и беспокойство за свои кровиночки.
— Присоединяюсь к вышесказанному, — согласился Властислав. — Вы сделали больше, чем должны и даже могли. И сделали это, не допустив потерь. Наш род всегда будет помнить вашу добродетель. Равно как и дом, и его домочадцы.
Сидящие с родителями девочки встали с дивана, и, как будто после репетиции, чинно, церемониально, склонились в поясном поклоне.
— Возможность познакомиться с некоторыми из них у вас уже была, — произнёс светлейший князь, дождавшись, пока девочки выпрямят спинки. — Одна из них, уже знакомая вам, светлейшая княжна Ветрана, наша старшая дочь. На выданье.
На последнем определении собеседник сделал отдельный упор интонацией, после которой подобрались решительно все. Катя с Настей — заинтересованно, улыбаясь. Ветрана — с лёгким подростковым вызовом, в стиле «Ну как тебе (я)?». Её родители — с выжиданием, будто я должен дать какой-то ответ прямо сейчас. Лишь младшая сестра осталась относительно безучастной. Даже, если она понимала значение термина «на выданье», то едва ли отдавала себе отчёт в том, что за ним стоит в дальнейшем.
Интересно представил Ветрану отец. Одним из первых признаков упомянул не её принадлежность к академическому курсу, и даже не наследование рода Морозовых, а возраст на выданье. Как будто мне её прямо сейчас предлагают в жёны. Или, как минимум, в невесты. Иначе не получается объяснить, почему, зачем и на хрена девчонка переоделась прямо после боя. Ещё трупы за околицу не вынесли, а она уже сменила форменную одежду слушательницы Академии на довольно открытое платье. У нас тут смотрины, что ли?
Заикаться про семнадцатилетний возраст Ветраны бессмысленно. Даже в моём мире история Руси имела время, когда девочек выдавали замуж в куда младшем возрасте. А тут вовсе мной мир. Хер его знает, какие тут порядки. У наших японцев во времена феодального строя страны вообще совершеннолетие наступало не то в двенадцать, не то в четырнадцать лет, по итогу чего девочке дарили её первое холодное оружие для защиты своих жизни, чести и достоинства. Нынешний возраст совершеннолетия в двадцать один год был принят относительно недавно. Может, тут семнадцать лет — вполне себе совершеннолетие. Разберёмся.
Младшую пока так и не представили. Видимо, ожидают мою реакцию, которой всё ещё нет. Но молчание затянулось.
Алина молча наблюдала, вместе со всеми ожидая, покуда я «созрею», но уже с очевидным равнодушием. Ей всё равно, что я отвечу. Но прервала тишину мягким замечанием.
— Наш подопечный плохо знаком с устоями наших сословий, — улыбнулась девушка. — Далеко не со всем знаком и привык действовать по собственному видению. Потому заранее от своего имени приношу вам извинения, если волею случая чем-то нанесём обиду или оскорбление.
Теперь улыбнулся светлейший князь.
— Полноте-с вам, Алина Святогоровна. Какие уж тут обиды? Никто и помышлять не посмеет упрекнуть своих спасителей в подобном бесчестии.
Алина повернулась ко мне и коротко пояснила:
— Когда дочь представляют на выданье в ситуации, подобной нашей, то спешат заключить хотя бы предварительное соглашение. Ты проявил себя как сильный воин. На таких, как ты, держатся все рода и их ветви, а от силы зависит положение и выживание родов. Ты спас Ветрану и её сближниц, чем заслужил репутацию в глазах других. Тебя никто не призывает немедленно расписаться при свидетелях. Но если… между вами… что-то произойдёт, никто не будет против. Напротив, развитию… вашего знакомства… все только будут способствовать.
Восхитительно. Не прошло и дня с момента нашего знакомства, а мне уже светлейшую княжну в постель подкладывают.
— И что предписывает делать ваш этикет? — осторожно поинтересовался я.
Бериславская пожала плечами.
— Сейчас ты должен был дать понять, заинтересован ли в развитии темы. Может, ты уже женатый с детьми, и ещё одну жену не хочешь. Или у тебя есть друг или брат, ищущий себе жену. Но сейчас подтекст дипломатического характера. Ты — сильный союзник. От этого и отталкиваться.
«Я надеюсь, последнее не относится к тому, что сверх Ветраны могу и ещё кого-нибудь забрать, по типу её боевых подруг», — промелькнуло в уме.
Полезное знакомство — это хорошо. Но слишком уж чужда для меня практика планирования свадеб в первый день знакомства. Как бы так помягче соскочить…
— Мы союзники вне зависимости от того, кто на ком женат, — отозвался в ответ. — И этот факт никто не осмелится ставить под сомнение. Касательно укрепления союзнических отношений через вероятный брак… Что ж, товарищи. Девушка и впрямь загляденье. Вы вырастили сильную и красивую дочь, достойную своих родителей. Однако я даже приблизительно не могу спрогнозировать, как часто буду видеть свет Божий. В ближайших планах работа до потери пульса и чувства реальности происходящего. Более тесное знакомство, возможно, состоится позже, и от него зарекаться не буду. Равно как и обещать жениться незамедлительно. Война план покажет.
По лицам родителей Ветраны прошлась нескрываемая тень одобрения услышанному.
— Взвешенная позиция человека при исполнении, — довольно улыбнулся светлейший князь. — Вам всегда рады в этом доме, вне зависимости от времени дня и ночи. Потому можете навещать в любое удобное для вас, как позволят дела Канцелярии.
Вот тут даже я услышал жирнейший намёк на мою текущую приписку. Знакомство в Тайной Канцелярии — не то, чем можно обзавестись на светском балу. И Морозовы решительно ухватились за него, не постеснялись подложить мне свою дочь взамен. Хитро, хитро.
— Премного благодарен, — кивнул я.
Коротко, без лишних разглагольствований. Когда стала очевидна ещё одна причина Морозовых закинуть удочку, надо внимательно фильтровать базар. А то ещё подпишут на что-нибудь без ведома, и скажут потом, что сам попросил.