В кабинет Властислава Ивановича постучали условленной комбинацией: личный опознавательный признак начальника службы охраны Морозовых, Ратибора Святополковича.
— Дозволено! — подал разрешение войти глава рода.
Резная деревянная дверь бесшумно качнулась на обслуженных смазанных петлях, отворяя путь сорокалетнему мужчине в чёрных одеждах, чью короткую стрижку уже тронула лёгкая седина. Начальник службы охраны за свою ратную службу успел постоять в строях при не самых слабых напастях, оттого ранняя белёса стала узнаваемой визитной грамотой для него.
Ещё не успели разобрать все последствия нападений, потому начальник наравне с подчинёнными перемещался, облачённый в боевую форму, подпоясанный ремнём с подсумками. Личным оружием, в отличие от рядовых бойцов, почти не пользовался, за исключением последнего довода (ножа на поясе): Ратибор прекрасно владел Силой и мог на равных противостоять группе оппонентов. Правда, в этот раз, ему, как и Властиславу, работы не нашлось: скоротечную атаку отбили силы рода и без его участия.
Морозов окинул взором вошедшего.
— Что у тебя?
Начальник службы охраны прикрыл за собой дверь кабинета.
— Канцеляристы покидают наши земли, — доложил он. — Забирают с собой тела убитых. Их набольшие оставили нам экземпляры протоколов досмотра местности и опросов наших людей. Силами гвардейцев прочесали окрестности в поисках секретов. На наших землях вплоть до их границ посторонних сил не обнаружено. Это действительно наёмники синдиката. На телах обнаружены соответствующие знаки. Но все низкого уровня. Если судить по клеймам, за плечами каждого лишь несколько контрактов. Услуги таких наёмников не стоят дорого.
Глава рода усмехнулся.
— Узнаю зажиточного скупердяя Бесчестных. Даже на организацию покушения не смог себя заставить расщедриться. Набрал отребья.
Тут, конечно, закрадывалось несоответствие действительности. Напавшие что на светлейшую княжну Ветрану, что на имение Морозовых, может, и были не самых первых порядков по силе, но на голову превосходили наличные силы рода. В обоих случаях жертв спасло лишь чудо, явившееся из ниоткуда. Но даже так, суммарно было задействовало больше шестидесяти человек одних только исполнителей, не считая оставшихся в тени руководителей. Пусть в расход пустили дешёвую силу, но её было много. Кто бы ни заказал покушение, он явно расщедрился не в меру. Имеющуюся мощь можно было перебить куда менее дорогостоящими способами. Ратибор это понимал, как никто другой.
— Понизьте уровень готовности сил гвардии рода, — приказал светлейший князь. — Людям нужен отдых. Организуйте наблюдение за окрестностями при регулярной смене часовых. Наиболее тяжёлым пострадавшим — трое суток отвода для восстановления. Ветрана может возвращаться в Императорскую Академию для продолжения обучения. Доставьте её туда с надёжными бойцами. Сколько собрали гильз от подопечного Бериславской?
— Двадцать четыре единицы. Сообразно числу убитых Мастеровым.
— Передайте их на нашу мануфактуру, — распорядился Морозов. — Пускай изучат пушкари и ружейники. Возможно, возьмут себе что-нибудь на ум. И насчёт Мастерова… Мне нужны на него все сведения, какие только можно добыть. Начиная от места рождения, его рода и состава семьи и заканчивая местом обучения, обстоятельствами поступления на службу в Тайную Канцелярию и вероисповеданием. Неважно, что. Абсолютно любые сведения.
— Тайная Канцелярия не любит, когда излишне ретиво интересуются её работниками, — заметил Ратибор Святополкович. — Прижимают больно, чтоб больше неповадно было.
— Значит, обставьте так, чтоб они сами всё на него выложили, — чуть раздражённо процедил Властислав Иванович. — На этого человека у меня безграничные планы. Если подтвердится хотя бы половина из того, что я подозреваю, он станет нашим самым сильным союзником за всю историю рода Морозовых. Подключите наши агентурные связи. Если, всё-таки, прижмут, рабочая версия — вы собираете сведения на человека, которого глава вашего рода объявил другом семьи. Вполне естественно, что в таких случаях происходит тесное знакомство и перепроверка предоставленных сказов.
— Вас понял, — кивнул начальник службы охраны. — Разрешите доставить светлейшую княжну Ветрану в Императорскую Академию с утра?
— Разрешаю.
* * *
Принял решение не затягивать с полётами. Возмутил атмосферу, прочувствовал местные геомагнитные поля, заценил плотность воздушных масс, и можно садиться. Аккумуляторов с собой аж пятнадцать штук, но их тоже надо где-то заряжать. При текущей полезной нагрузке с двумя камерами пять аккумуляторов по двенадцать тысяч миллиампер-часов не обеспечат длительности полёта дольше одного часа. Остальное зависит от направления и силы ветра.
Как только вернул борт на базу, сразу убрал разряженные аккумуляторы и отнёс их к себе в отсек. Не хватало ещё затупить и в запарке ночью взлететь на пустых батареях…
За остальные источники питания не переживал. Их по инструкции положено хранить заряженными, что я ревностно соблюдал. Лишь для очистки совести воткнул каждый из них в борт, чтобы силами диагностического программного обеспечения снять показания напряжения на контактах: убедиться, что за время хранения ни одна ячейка не вздулась, батареи не вышли из строя.
И уже после того, как убрал всё оборудование, подготовил его к транспортировке, погрузил в самоходку, я посчитал возможным потратить некоторое небольшое количество времени на обещанное занятие Алиной. Бериславская только того и ждала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Из Сумеречной Долины мы выехали с задержкой на пару часов, зато и напарница была удовлетворена, и я разрядку получил. Как там по-умному звучит? «Мощнейший рычаг психологической разгрузки…», во.
Правда, чтоб уж сильно не наглеть, пришлось притопить тапочку в пол. Стоило выехать на бетонку, как самоходка начала пытаться набрать минимальную взлётную скорость: стрелка спидометра неумолимо стала ползти к правому ограничителю. Оставалось верить, что собиравшие это чудо-юдо инженеры позаботились о запасе живучести подвижных сопряжённых частей и не забыли о термодинамике. Всю дорогу надеялся, что на скорости за сотку ничего не заклинит от перегрева трения без смазки.
А уже от конторы, оставив там лёгкую самоходку и отжав мою трофейную тяжёлую, перегрузив в её грузовой объём всю нашу поклажу, мы ринулись обратно в сторону юга. Бериславская смиренно уступила мне место водителя, развалившись рядом на сиденье, и играла роль навигатора, указывая на повороты, разветвления, съезды и остановки под кустиками.
По ходу дела, силовая установка этой, тяжёлой самоходки, была сообразна её массе и максимальной загрузке. Динамика разгона ничуть не хуже, чем у лёгкой, что странно. Я привык, что лёгкие машины разгоняются гораздо быстрей тяжёлых. Тут же особой разницы не заметил. Конечно, и не летел стремглав, обгоняя облака и солнце (высота кузова и центр массы заставляли думать башкой перед совершением манёвра), но по прямой машина притормаживала и разгонялась ничуть не медленнее служебной самоходки Алины.
— Теперь не спеши, — на подъезде к руднику девушка перестала валять наивную малолетку и опять включилась в работу, демонстрируя, что не зря носит погоны с эполетами. — Впереди будет съезд направо. Довольно крутой. Сбрось скорость.
Категорически вовремя доехали. Уже солнце скрылось за горизонтом и дорогу освещали лишь отблески заходящего светила от белоснежных облаков над нами. В предзакатных сумерках я уже порывался включить фары, но всякий раз останавливал себя. Не знаю, стоят ли часовые синдиката на дороге перед базой: вообще-то, обязаны. Свет фар виден за десяток километров при прямой видимости. Нечего облегчать своей цели задачу по обнаружению нашего присутствия.
В указанный момент времени съехал на грунтовый просёлок, сразу начавший уходить под сень лесного массива. Очевидно, рудник и впрямь заброшен: накат на дороге минимальный, а между колеями порос бурьян по пояс. Его самоходка просто подминает под днище, не замечая, но сам факт говорит, что направлением пользовались нечасто.