И в этот момент в комнату вошёл, слегка подволакивая правую ногу, главное действующее лицо — сам Старик Макеев. Не побоялся-таки лично явиться на представление, старый мудень.
Выглядел Макеев на все шестьдесят-семьдесят, лицо его напоминало печёное сморщенное яблоко. На мир он глядел прищурившись, приподняв уголок верхней губы, отчего выражение его лица как бы говорило «Вы мне все сильно не нравитесь, ублюдки». Лысину спрятал под роскошной соболиной шапкой, из-под полей которой торчали куцые пряди седых волос. С его плеч спадала роскошная меховая шуба с золотым шитьём. Носил он её даже в жару, не снимая, отчего обильно потел и постоянно пользовался охлаждающей магией. Опирался он на посох из чёрного дерева с тяжёлым набалдашником. Ходили слухи, что этим самым посохом Макеев проломил не один череп своим нерадивым холопам. И вроде бы как даже его домашние периодически страдали от побоев тирана.
Прищуренный взгляд Макеева-старшего на некоторое время задержался на мне, словно сканировал, а потом быстро переместился на чародейку.
Быстро сократив дистанцию, он с размаху влепил Марии пощёчину. Девушка даже не успела отреагировать.
— Вот ты и проявила своё нутро! — злобно произнёс он. — Предательница!
Несмотря на хромоту, Макеев мог быть очень быстрым, что намекало на богатый боевой опыт. Многие его оппоненты были очень неприятно удивлены этим фактом, воспринимая боярина как вальяжного и неспешного старика.
— Как ты смеешь! — воскликнула в шоке Мария, приложив ладонь к пылающей щеке. — Я чародейка!
Она в гневе вытянула в его сторону руку, с пальцев сорвалась молния, осветив комнату. Солдаты отшатнулись, послышались испуганные крики. Но Макеев даже не шелохнулся. Разряд ударил ему в грудь и в виде искр и маленьких молний благополучно впитался в мех шубы. Тот встал дыбом.
На этом все полезные эффекты магии закончились.
— Нападение на главу рода? Да ты последние мозги вытрахала, дура, — Макеев вновь отвесил Марии пощёчину, девушка рухнула на кровать. На её щеке проступила алая черта, вниз скатилась капелька крови.
Один из массивных перстней на левой руке Макеева раскалился — это был личный символ власти главы рода, могучий артефакт, защищающий своего хозяина. Никто и ничто не было способно повредить Макееву, пока он носил перстень.
— Чародейка, говоришь? — процедил Макеев, смерив Марию презрительным взглядом с ног до головы. — Всё, что у тебя есть, дал клан Макеевых. И мы же можем это забрать в любой момент. Ты полностью принадлежишь клану — подчиняйся!
Глава 6. Конец
Не оглядываясь, Макеев-старший указал пальцем точно на меня. Повинуясь жесту барина, солдаты вновь атаковали. Мне удалось уложить ещё одного, но на этом успехи закончились – я начал пропускать удары. Кровь струилась по моему телу, слабость сковывала движения, мешая двигаться. Слишком много крови я потерял в прошлой битве. Раны пока что были не особо опасными, поверхностными, но вряд ли удача будет хранить меня слишком долго.
– Антимагический ошейник на девку, – распорядился Макеев, поставив сапог на спину Марии, прижимая её к постели. – Быстро! Пока снова не учудила!
Мария снова выстрелили молнией в Макеева-старшего, но всё также безрезультатно – перстень поглотил разряд, раскалившись ещё сильнее. По какой-то причине артефакт не жёг кожу хозяина. Словно имел свой разум и признавал владельца.
Солдаты исполнили приказ барина. С щелчком края металлического ошейника сомкнулись на шее девушки. Мария бросила на меня тоскливый виноватый взгляд – всё было понятно без слов. Её обвели вокруг пальца, проследили за ней и всё доложили боярину.
– Что тут происходит? – прозвучал чей-то высокий возмущённый голос из коридора. – Откуда столько вооружённых людей? В Староградье никому кроме стражи нельзя обнажать оружие! Кроме как для защиты своей жизни.
– Гниду поймали, – ответил говорившему чей-то низкий и грубый голос. – Убивца-ассассина Мастера Смерть с полюбовницей. Щас подвесим его за яйца на потеху толпе. Ты тоже постой, посмотри.
– Это возмутительно! Это самосуд! – продолжал возмущаться неизвестный. – В Староградье все имеют право на справедливое отношение! Я немедленно пойду и доложу о произволе дворян в городской совет!
– Закрой пасть, холоп!
Раздался звук, словно кому-то смачно так врезали по роже, а следом –звук упавшего тела. Вот тебе и вся сила законности и порядка. Кулак в стальной перчатке поувесистей будет.
– Староград не принадлежит Макеевым, – произнесла Чернобровка, гневно сверкая глазами. Солдаты набросили на неё какую-то тряпку, прикрыть наготу, и деловито сковывали цепями руки и ноги.
– Это не тебе решать, потаскушка, – процедил Макеев. – Отправлю ка я тебя пока что в монастырь к верным мне священнослужителям. Посидишь в строгости, подумаешь, Господу Императору помолишься. А я тебе со временем подберу хорошего женишка, который тебя, потаскушку, как следует воспитает. В строгости и приличии.
– Мой отец произвола не потерп…
Макеев снова отвесил ей пощёчину. От удара у Марии дернулась голова, по губе и подбородку сбежала капля крови, оставляя красный след.
У меня тем временем выбили меч. Солдаты скрутили мне руки за спиной, поставили на колени. Несколько раз чувствительно врезали по морде, отчего мир в моих глазах начал двоиться.
– Живучий, пёс, – Макеев, прихрамывая на правую ногу и опираясь на посох, приблизился ко мне. Глянул злобно сверху вниз. – Ты хоть представляешь, сколько я из-за тебя просрал всего? И я даже не про вчерашнюю ночь говорю…
Я лишь насмешливо улыбнулся, глядя на него как на кусок говна. Если уж умирать, так с гордо поднятой головой.
– Знаешь, я и не рассчитывал, что ты согласишься, – произнёс Макеев-старший, глядя на меня так злобно, словно хотел съесть живьём. – Этот род Мечиславичей, который я тебе заказал… Ты всегда к ним относился с какой-то особой любовью. Оберегал их, защищал… Интересно, почему? Вас что-то связывает?
– Такому, как ты, не понять.
Я плюнул в него, кровавый сгусток попал ублюдку точно в харю, начал стекать вниз. Макеев-старший, не сводя с меня тяжёлого взгляда, молча утёрся и, замахнувшись посохом, изо всех сил ударил меня по лицу. Тяжёлый набалдашник с разгону вошёл в щёку, я ощутил, как из моего рта вместе с кровью вылетают осколки зубов.
Бил Макеев умело, с любовью к делу, не позволяя ярости полностью собой завладеть. Он дозировано направлял свой гнев в нужные моменты, по старым недавно зажившим ранам, чтобы те открылись. Всё моё тело стремительно покрывалось синяками и кровоточащими ранами.
Солдаты выпустили меня, но их помощь уже не требовалась – Макеев превратил моё тело в комок пульсирующей боли. Ни одной целой кости в теле не осталось. Кровавая пелена застилала глаза, в ушах бесновался мерзкий противный звон.
В этот момент в комнату вошёл ещё один персонаж моей завершающейся истории – человек в треснувшей маске рыбины. Сарган… выжил-таки, чертяка. Живучий, прямо как я. Но прихрамывает заметно, ещё сильнее Макеева, двигается очень медленно и осторожно. Скорей всего под одеждой он тоже весь забинтован. Я его очень хорошо отделал. Маску свою он тоже починил, скрепил железными скобами половинки. Выглядит, словно шрам на рыбьей морде – ещё страшнее, чем раньше.
Пока Макеев переводил дыхание, оперевшись на посох, Сарган быстро обыскал меня, но того, что хотел – не нашёл.
– Где медальон? – сухо спросил он.
– Ты его… не заслужил, – выплюнул ему в лицо. Без кучи зубов во рту говорить оказалось довольно проблематично. Особенно с непривычки.
– Ты меня разочаровал, Сарган, – недовольно произнёс Макеев-старший, разглядывая свой посох, весь покрытый моей кровью. – Я рассчитывал, что ты вырубишь эту паскуду и притащишь мне его полуживое тело. Говорят из тушки ещё не остывшего ассассина можно извлечь множество интересных секретов. А теперь он просто сдохнет, мы не успеем довести его до моих магов-умельцев. В итоге я потерял кучу денег и отличных наёмников. И всё из-за твоей нерасторопности!