Кеннеди протянул ему руку.
— Договорились?
ЛБДж долго смотрел на протянутую руку, прежде чем сжать ее большой мясистой ладонью.
— Вы — проклятый сукин сын, — сказал он. — Договорились.
Брюсу хватило одного телефонного звонка. Дежурный, выделявший машины, сказал, кто взял интересующий Брюса седан и не поинтересовался причинами интереса. И Брюс, прислонившись к холодной стене телефонной будки за полквартала от первого места преступления, мгновенно понял, что произошло и почему.
Седан взял агент Уолтер Кэйн. Его следовало бы отправить в продолжительный отпуск. Брюс рекомендовал это сделать, после того как несостоявшаяся невеста Кэйна пыталась покончить с собой. У Кэйна, когда он об этом услышал, был такой взгляд — пустой взгляд, говоривший: жизнь кончена.
Этот взгляд напугал Брюса. Напугал настолько, что он посоветовал отправить Кэйна в отпуск. Давно ли это было? Двенадцати часов не прошло. Времени более чем достаточно, чтобы избавиться от полиции нравов — от человека, который устанавливал все инструкции для ФБР. От человека, лишенного всякой морали.
Брюс целую неделю провел за изучением досье Кэйна. Кэйн весь прошлый год отрабатывал «гуверовские вахты». Кэйн знал инструкции, знал, как ими воспользоваться.
Он убил пятерых агентов.
Потому что никто не стал слушать Брюса, когда он говорил о пустом взгляде в глазах Кэйна.
Брюс заставил себя выйти из будки. Вернулся к фургону коронера. Если подкрепление не появилось, придется снова звонить. Не могут же они оставить его одного. Должны, по крайней мере, распорядиться, как поступить с телом директора.
Он беспокоился напрасно. Вернувшись в переулок, он увидел еще пять седанов, принадлежащих ФБР. А первый человек, попавшийся ему на глаза, был его собственным боссом, присевшим на корточки над трупом Гувера.
— Помнится, я сказал вам позаботиться о месте происшествия, — заговорил ответственный дежурный нью-йоркского отделения Юджин Харт. — Я даже отдал приказ.
— Место происшествия растянулось на шесть кварталов, а я один, — возразил Брюс.
Харт подошел к нему. Вид у него был усталый.
— Мне нужно с вами поговорить, — сказал Брюс. Он отвел Харта за машины и объяснил, что узнал, наблюдая за лицом босса.
Тот поморщился, но потом, к удивлению Брюса, положил руку ему на плечо.
— Хорошая работа.
Брюс его не поблагодарил. Его тревожило, что Харт не задает вопросов.
— Я не раз слышал, как Кэйн бранился, что Гувер насаждает мораль среди сотрудников. А после того что случилось на этой неделе…
— Знаю. — Харт сжал ему плечо. — Мы об этом позаботимся.
Брюс развернулся так резко, что рука Харта соскользнула с его плеча.
— Вы намерены все замять!
Харт прикрыл глаза.
— Вы меня и не слушали. Думали, как бы чего не вышло. Сукин сын! И вы готовы отпустить Кэйна!
— Мы его не отпустим, — сказал Харт. — Просто он окажется виновен… в чем-нибудь другом.
— Нельзя этого замалчивать. Это слишком важно. Так скоро после президента Кеннеди…
— Именно поэтому нам придется все замять, — сказал Харт. — Нам не нужна паника.
— И вы не хотите, чтобы люди узнали, где именно нашли Гувера и Толсона. Что вы намерены объявить? Что оба мирно скончались в своих постелях? В разных постелях?
— Вас это не касается, — остановил его Харт. — Вы хорошо поработали. Вас отметят.
— Если я буду держать язык за зубами.
Харт вздохнул. У него, кажется, не осталось сил даже на гневный взгляд.
— Честно говоря, мне все равно. Я рад избавиться от старика. Но я этим делом больше не занимаюсь. Уже получены приказы, и все будет решаться на высшем уровне. И скажите спасибо.
Брюс готов был сказать. Это избавляло его от политической ответственности. И от личной тоже. Но это не избавляло от чувства, что если бы его кто-нибудь выслушал, если бы кто-нибудь обратил внимание, всего этого могло бы не случиться.
Кому какое дело, если фэбээровец женится на бывшей проститутке? Если в бюро знают — а в Бюро знали, — даже КГБ не сможет воспользоваться этим для шантажа.
Все дело в соблюдении приличий. И всегда так было. Гувер выпустил проклятую книжицу о соблюдении приличий, но это не помешало ему получить пулю в спину в темном переулке, после вечеринки, в посещении которой он ни за что бы не признался.
Гувера так беспокоило, что люди используют тайны друг против друга, а о том, что и его тайну могут использовать против него, он даже не подумал.
Брюс взглянул на Харта. Оба они устали. Ночь вышла долгая. А Харта ожидают еще более долгие недели. Брюс получит повышение, как взятку за молчание, и останется на новом месте, сколько понадобится. Он должен проследить, чтобы Кэйна в чем-то обвинили, чтобы он расплатился за пятерых убитых.