– Весьма относительно, но, по правде сказать, я и не думаю, чтобы он мне понадобился. При случае хватит одного его вида. Вот и все, зачем он мне нужен, пока тянется это дело. Надеюсь, оно все–таки движется?
– Я не имею права говорить об этом, – ответил Сэм, но был уверен, что нашел самый безопасный ответ.
– Понимаю… Да, чтобы не забыть, Дьюна просила меня поблагодарить вас от ее имени: вы были так добры к ней в тот день, когда она потеряла отца. Она еще не совсем оправилась от удара, но ее состояние уже много лучше – мы даже не могли на это надеяться. Она просто удивительная девушка, и будь вы знакомы с ней так же, как я, вы бы сказали то же самое.
– Я в этом целиком и полностью убежден, – с чувством сказал Сэм, и каждое слово этой фразы было исполнено для него второго, скрытого смысла. И тут он решил, что, отважившись на такое полупризнание, можно сделать и более отчаянный шаг. – Странно, что вы до сих пор на ней не женились.
– Это мое самое заветное желание, – отозвался Кауфман, – и мне уже казалось, что все близится к благополучному завершению, но тут произошло это ужасное событие. Когда неизвестность останется позади и мы сможем уехать, надеюсь, все вернется на прежнее место.
– Что ж, скорее всего, ваши надежды сбудутся, – сказал Сэм, намеренно затягивая свою пытку.
– Хотелось бы верить.
– Ну, я искренне желаю вам успеха, – солгал Сэм и заставил себя сердечно протянуть руку. Несмотря ни на что, сегодня Кауфман вызывал в нем куда более теплые чувства. Как это прекрасно – испытывать благожелательность к ближним и сознавать, что они отвечают тебе тем же! Сэм оглянулся: нет ли здесь Вирджила Тиббса?
Пит поймал его взгляд и подозвал к столу:
– Шеф хочет тебя видеть.
– Иду, – сказал Сэм и повернул в коридор, ведущий к кабинету Гиллспи. По дороге он на секунду заглянул в умывальную, пригладил волосы и поправил рубашку. Хотя Сэм не испытывал особого уважения к Гиллспи, являясь к начальнику, он хотел выглядеть полицейским до кончиков ногтей – исполнительным и знающим службу. Он дошел до конца коридора и с должным почтением постучал в закрытую дверь.
Около шести Вирджил Тиббс подвел свой взятый напрокат автомобиль к полицейской стоянке и устало вылез из–за руля. Прежде чем хлопнуть дверцей, он перегнулся через спинку кресла, взял что–то с заднего сиденья и только потом поднялся по ступенькам в участок.
Когда Тиббс поравнялся со столом дежурного, уже заступившего на вечернюю смену, тот поднял глаза от газет.
– Ну как? – спросил он.
– Шеф случайно еще не ушел? – поинтересовался Тиббс.
– Не ушел. Только, по–моему, он вряд ли будет в восторге, если его побеспокоить.
– Он что, не один? – осведомился Тиббс.
– Нет, один. Но лучше не попадаться ему на глаза, если у тебя что–нибудь не очень важное.
– Пожалуйста, доложите ему, что я здесь и мне надо его видеть.
Чтобы протянуть руку и щелкнуть клавишей селектора, дежурному понадобилось изрядное время.
– Тут пришел Вирджил, – наконец доложил он. – Я сказал, что вас лучше не беспокоить, но он настаивает.
– Пусть войдет, – донесся голос Гиллспи.
– Проходи, – сказал дежурный и вернулся к своей газете.
Тиббс прошел по коридору и постучал в закрытую дверь кабинета.
– Я ведь сказал, можешь войти, – раздалось оттуда.
Вирджил открыл дверь и тихо ступил в комнату. Взглянув на Гиллспи, возвышавшегося над столом, он сразу понял: тот чем–то здорово потрясен.
– Ну? Что там случилось, Вирджил? – спросил Гиллспи. Но в его словах не слышалось обычной напористости, это был голос человека, который рискнул на смелый и неожиданный шаг и теперь сомневался, правильно ли он поступил.
Тиббс двинулся к столу и положил перед Гиллспи небольшой деревянный обрубок. Это была грубая суковатая палка около двух дюймов в диаметре и двадцати двух в длину. Гиллспи молча окинул ее взглядом.
– Ну и что? – спросил он.
– Это орудие убийства, – сказал Тиббс. Гилл–спи взял роковой обрубок и с любопытством осмотрел. Отчетливые пятна на одной стороне дубинки служили ужасающим доказательством того, для чего она, по всей вероятности, была использована. Шеф повертел ее в пальцах, а затем вскинул, словно прицеливаясь, и посмотрел, насколько она прямая.
– Как тебе удалось найти это? – спросил он.
– Мне помогли, – сказал Тиббс и умолк в ожидании дальнейших вопросов.
Гиллспи продолжал молча вертеть обрубок. Тогда заговорил Тиббс.
– Вам что–нибудь не нравится? – спросил он.
– Ведь я уже говорил тебе, мы тут и сами умеем управляться со своими делами. Нет, не то что я не ценю, что ты мне принес эту штуку… И твой отчет об осмотре тела вполне удовлетворителен. Но, пожалуй, пора тебе узнать: около часа назад я собственноручно арестовал убийцу Мантоли.