– Как ты думаешь, – прервал его Марей, – они говорили серьезно?
– Нет. Что они, ненормальные? Они прекрасно понимают, что мы оказались свидетелями странных вещей. Но предпочитают скрыть наши показания. Если газеты дознаются… вилла Сорбье… Монжо… представляете себе! Люди и так взвинчены! Совсем скверно получится. Меня определили под начало Табара.
– О Монжо, конечно, ничего не слышно?
– Ничего.
– За домом его следят?
– Нет. Неужели вы и правда думаете, что он настолько глуп, чтобы кинуться в волчью пасть?
– И все–таки он может вернуться. Вдруг он оставил дома деньги. Надо бы устроить там обыск. Понимаешь, с самого начала мы разбрасываемся, даем обвести себя вокруг пальца… Этот цилиндр нас загипнотизировал. Придется начать все сначала, поразмыслить серьезно, не спеша, на свободе. Ты сейчас не занят?
– До пяти часов нет.
– Давай–ка сходим к Монжо.
– У вас есть идея?
– Да нет! – признался Марей. – Не такой уж я умник. Но там, на месте, меня, может быть, осенит, каким образом убийце удалось скрыться. Достаточно какой–нибудь крохотной улики, и все окажется проще простого, я уверен. А то у нас скопилось чересчур много странных фактов, а настоящей улики – ни одной.
Они сидели в маленьком кафе на площади Дофина. Им было тут так хорошо, что не хотелось уходить. Пиво свежее, солнце не слишком жаркое… Марей с удовольствием посидел бы еще. Но он дорожил уважением Фреда. Малолитражка его стояла неподалеку, у Дворца правосудия.
– Садись за руль, – сказал Марей. – В конце концов, у меня отпуск.
Это была настоящая прогулка. Марей смотрел вокруг, ничего не видя, ни о чем не думая. Мысленно он представлял себе дом Монжо, гостиную, лестницу, обе комнаты… И еще бинокль… не забыть про бинокль, с помощью которого так легко было следить за тем, что происходит на заводе. Может быть, это и есть улика?
– Я остановлюсь у самого дома? – спросил Фред.
– Давай.
Они вышли из машины и осмотрели фасад дома, днем он выглядел довольно жалким.
– Все было так же, как в Нейи, – рассказывал Марей, подталкивая Фреда к запущенному саду. – Когда мы подошли, свет в гостиной уже горел. В окне четко вырисовывался силуэт Монжо. Если бы нам чуточку повезло, мы могли бы увидеть его гостя. Потом Монжо задернул занавеску.
Марей углубился в аллею. Фред пошел за ним.
– Бельяр стоял приблизительно там, где ты сейчас стоишь, – продолжал комиссар. – Он стоял здесь до тех пор, пока я его не позвал. Как видишь, дело тут еще проще, чем в Нейи. Выйти можно только через сад, другого выхода нет…
– А стреляли внизу?
– Да. В гостиной. Гость выстрелил в Монжо у подножия лестницы.
Марей вставил в замок отмычку.
– И если Монжо уверяет, будто не знает этого человека, то он врет, – продолжал Марей. – На самом деле они разговаривали. Правда, недолго. Но все же целую минуту.
Дверь отворилась, в коридор проник слабый свет. Фред вошел в гостиную. Марей открыл ставни.
– Что, неприглядно?
Фред, скривив губы, разглядывал мрачную обстановку.
– Я думаю, – сказал Марей, – что незнакомец достал револьвер в тот самый момент, когда Монжо задергивал занавески. Должно быть, он стоял у двери, преграждая ему путь… Монжо, верно, что–то пообещал, чтобы задобрить противника, и, продолжая говорить, обошел стол, направляясь к лестнице… Иди–ка туда, подальше… Вот так… Но тот, видно, разгадал его маневр… Монжо лежал у нижней ступеньки…
Фред инстинктивно оглянулся.
– А это еще что?
Марей в свою очередь обогнул стол.
– Черт возьми!
У самой лестницы лежало что–то длинное и черное.
– Цилиндр!
Марей выкрикнул это слово. Оба окаменели, они не в силах были пошевелиться, словно опасались разбудить спящую змею, и молча созерцали цилиндр. Глаза их, привыкнув к полумраку, царившему в глубине комнаты, различали все детали диковинного снаряда, цилиндр лежал перпендикулярно к первой ступеньке. Солнечный луч, проникнув через стекло, отражался в нем узенькой полоской. Фред присел перед ним на корточки.
– Не прикасайся! – сказал Марей.
Удивление захлестнуло его, а потом радость, внезапно нахлынувшая радость, от которой мучительно стеснилась грудь.
– Ну и ну, – прошептал он, – вот это штучка!
Он весь как–то отяжелел, словно водолаз в своем скафандре, не в силах был шевельнуть ногой. Перед ним и в самом деле лежал цилиндр!
– А может, мы как раз в самой зоне опасных лучей, – сказал Фред.