Я кивала и улыбалась придворным, которые собрались в приемном зале и приветствовали меня реверансами и поклонами. Советники моего супруга толпились здесь же, и внутри у меня все сжалось. С тех пор как начались волнения во время царствования моего отца, когда ему пришлось уехать из Англии и затем воевать, чтобы вернуться назад, я страшилась ужасных новостей, касающихся нашего рода.
За шестнадцать лет пребывания моего супруга короля на троне случилось два мятежа, а распространявшиеся слухи доказывали, что оппозиция по отношению к дому Тюдоров продолжает существовать и после того, как период правления Плантагенетов[18] закончился. Потерпевшие поражение при Босворт-Филде не прекратили борьбы, и мы опасались, что после нескольких спокойных лет те, кто не был схвачен, могут что-то затеять. Мы довольно хорошо знали, что у нас существуют враги, которые таятся как здесь, так и за границей и которые пойдут на все, чтобы захватить трон Тюдоров.
Поэтому мой супруг король требовал, чтобы королевство укреплялось благодаря неустанной бдительности и, несмотря на сокращение расходов, благодаря великолепной демонстрации таких публичных зрелищ, как предстоящая свадьба принца. Я часами, стоя на коленях, молилась, чтобы ни с кем из нас не случилось беды, особенно на происходивших на открытом воздухе парадах и свадьбах.
Поскольку нашему Артуру было пятнадцать лет, а его испанской невесте всего на год больше, я бы предпочла, чтобы эта свадьба – или, по крайней мере, их совместная жизнь – была отсрочена, но этого не могло случиться. Мы должны были быть уверены в том, что у них появится множество наследников, кроме того, Англии нужна была дружба с любым иностранным государством, какую только мы могли наладить.
Дворцовые стражи распахнули передо мной двустворчатые двери, и, оставив позади своих придворных дам, я вошла. И с удовольствием увидела, что Генрих оторвал Артура от его усердных занятий. Они сидели рядом за большим письменным столом. Лицо Артура, как всегда, просияло, когда он увидел меня, он встал, поклонился и подошел обнять меня. Ах, как он напоминал моего отца, которого народ так любил. Я обнимала его, наверное, чуть дольше, чем следовало, ведь он скоро станет женатым человеком, а на самом деле он был уже женат по доверенности.
Артур родился раньше времени, через восемь месяцев после нашей свадьбы. Я думаю, те, кто считал Генриха Тюдора захватившим власть подлецом, сплетничали об этом, но, хотя наш наследник действительно появился на свет раньше времени, мы не делили ложе до того, как произнесли обеты. Мой первенец всегда был несколько хрупким и часто выглядел либо слишком бледным и серьезным, либо возбужденным сверх меры, с горящими щеками, как сейчас, но я понимала, что он взволнован предстоящей свадьбой. Я всегда носила в своем маленьком помандере[19] копию его милого письма к будущей невесте, потому что это письмо поднимало мне настроение. В мире, где королевские браки не имели ничего общего с любовью, я возносила молитвы, чтобы эти жених и невеста любили друг друга, а не только покорно следовали долгу.
– Добрый день, мой дорогой король, – приветствовала я короля, когда он тоже поднялся из‑за стола. Сейчас ему было сорок четыре, он на девять лет старше меня. Он был худой и высокий, и, чтобы поцеловать меня в щеку, ему пришлось нагнуться. Торчащий вперед нос, тонкогубый рот, серые узкие глаза. С тех пор как его прежде рыжеватые волосы поседели и поредели, у него вошло в привычку носить береты. Даже в наши самые интимные мгновения он оставался сдержанным и настороженным. Он скрывал свою агрессивную натуру, но был готов охранять свое высокое место, бросившись на свою жертву и, если надо, отрывая ей член за членом. Но он всегда был хорош и добр ко мне. Мы были верны друг другу, любили наших детей и друг друга и заботились о благе королевства, а не только о собственном.
– Моя дорогая, мы хотели, чтобы вы знали: услышав, что инфанта благополучно прибыла к нашим берегам, мы – и Артур, и Совет – собираемся приветствовать ее, – сообщил мне Его Величество, а Артур кивнул в подтверждение.
– Но мы написали Фердинанду и Изабелле[20], что встретим ее и ее свиту здесь, в нашей столице, – напомнила я.
– Мы так и сделаем. Но нам обоим хочется хорошенько разглядеть ее, увериться, что она именно такова, как о ней говорят. Мы доверяем другим королевствам до определенной степени, верно, Артур?
– Доверяй, но проверяй, – подтвердил мальчик, а я попыталась представить себе, узнал ли он эту фразу от своих блестящих учителей или услышал, сидя у отца на коленях. Больше никто ничего не сказал, потому что Артур закашлялся – сначала прикрыв рот рукой, затем платком. Он всегда был чувствителен к сквознякам.
18
Плантагенеты – королевская династия французского происхождения, одна из ветвей дома Гатине-Анжу, основные владения которой (графство Анжу) изначально находились во Франции, но впоследствии значительно расширились. Последним королем из династии по прямой линии был Ричард II.
19
Помандер, как правило, употреблялся как емкость (зачастую в виде шара) для ароматических веществ. Елизавета, очевидно, имеет в виду какого-то вида сумочку, в дальнейшем она говорит «шелковый помандер».
20
Фердинанд Арагонский (1452–1516) и Изабелла Кастильская (1451–1504) монархи, чей брак привел к объединению Арагона и Кастилии и образованию Испанского королевства, родители Екатерины Арагонской.