― Спасибо, бабушка, ― прошептал маленький принц.
― Однажды, Вэнделл, ты снова увидишь меня, ― стараясь сдержать слёзы, проговорила Белоснежка. Она быстро поднялась, с болью в сердце поцеловала золотую макушку внука и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Растерянный маленький принц остался сидеть на кровати, держа в руке хрустальный гроб с розой. Бабушка сказала, что он увидит её снова, но Вэнделл знал, что она никогда не вернётся.
***
― А я уж думала, что ты не придёшь. ― Раздался до дрожи знакомый голос, когда Белоснежка, наконец, добралась до маленькой покосившейся хижины, примостившейся на маленьком островке твёрдой земли среди Смертоносных Болот. ― Думала, у тебя духу не хватит.
― Но я пришла, ― гордо откинув голову, с вызовом ответила Белоснежка, стараясь придать своему голову уверенности, которой не чувствовала. ―Мне сказали, что ты хотела меня видеть. Что тебе нужно?
―То же, что и тридцать лет назад, ― усмехнувшись, произнесла Болотная Ведьма. ― Я хочу, чтобы ты умерла. А заодно с тобой и весь твой род!
― Оставь в покое мою семью, ― произнесла Белоснежка. ― Если тебе нужна я, то вот, я пришла. Только оставь в покое моих сына и внука! ― Белоснежка не собиралась просить, она старалась приказывать, но, судя по злобной ухмылке безобразной старухи, в которую превратилась её когда-то красивая мачеха, у неё это плохо получалось.
― Ты больше здесь не королева, ― ответила мачеха, окидывая падчерицу пристальным взглядом, ― и уж тем более не красавица. ―Старуха глумливо хихикнула, а Белоснежка залилась гневным румянцем, понимая, что возраст, горе и полнота сделали своё дело. ― Но твоё последнее желание я исполню ― пощажу твоего выродка и его щенка. А вот мамашу малыша Вэнделла ты бы не спасла.
―Так это ты её убила! ―не спрашивая, а утверждая, воскликнула Белоснежка. ― Зачем? Она же мне не родня!
― Убила её не я, ― спокойно возразила Ведьма. ― Мне это ни к чему.
― Кристина, ― прошептала Белоснежка, ― это была Кристина.
― Ну конечно! ― воскликнула старуха. ― Не мне же с моими ногами тащиться во дворец! Однако, ― резко произнесла она, ― мне надоела эта болтовня! Моё время уходит, а я хочу посмотреть на то, как ты покинешь этот мир раньше меня.
Ведьма порылась в складках ветхого балахона и извлекла из внутреннего кармана чудесное огромное красное яблоко. От вида этого яблока у Белоснежки вырвался стон отчаяния ― это была точная копия того самого яблока, которым мачеха отравила её тогда, много лет назад. Господи, как же давно это было! Старуха приблизилась к женщине, которая не сводила застывшего взгляда ярких чёрных глаз с прекрасного, но смертельно опасного плода.
― Бери, дорогая.― Сухие губы старухи изогнулись в презрительной и торжествующей усмешке. ― Кушай. И помни ― ты всё это делаешь ради семьи. Разве не этими словами ты увещевала своего сына, когда он захотел жениться на прекрасной незнакомке? ― Она схватила цепкими костлявыми пальцами руку Белоснежки, разжала её ладонь, которую женщина стиснула так, что на коже остались алые полумесяцы от впившихся ногтей, и вложила сочное спелое яблоко. ― Приятного аппетита! ― прошипела Ведьма, отходя на шаг и выжидающе глядя на падчерицу.
Белоснежка откусила яблоко и почувствовала, как сок потёк по её руке липкими холодными струйками. Так, должно быть, течёт и смерть по её жилам, подумала женщина, глядя широко раскрытыми глазами на мачеху. С каждым проглоченным ею кусочком песок в часах её жизни начинает сыпаться быстрее. А мачеха стояла перед ней со спокойным лицом, и лишь глаза казались живыми на этой словно неживой маске. Сердце Белоснежки учащённо забилось, и она откусила ещё кусочек, но уже не смогла проглотить его. Яблоко встало ей поперёк горла. Женщина закашлялась, стараясь освободиться от смертоносного кусочка, но горло её словно схватили железные тиски. Белоснежка упала на колени, хрипя и царапая острыми ногтями шею, оставляя на бледной коже ярко-алые следы. Силы стремительно оставляли её, она тяжело свалилась на поросшую мхом землю, судорожно хватаясь скрюченными пальцами то за расцарапанное до крови горло, то за землю, из которой она вырывала клочки жёсткого мха. Сделав неимоверное усилие, Белоснежка подняла голову и посмотрела на всё также безмолвно стоящую мачеху, протягивая к ней липкую окровавленную руку. А королева продолжала смотреть на неё.
― Кстати, ― вдруг неожиданно произнесла Элла. ― Я совсем забыла тебе кое-что сказать ― я обещала не убивать твоих сына и внука и своё слово я сдержу. ― Королева улыбнулась. ― А вот за действия Кристины я не отвечаю. ― И она засмеялась, и смех её отзывался похоронным звоном в ушах умирающей Белоснежки.
По телу Белоснежки прошла дрожь, и слабеющим разумом женщина поняла, что это агония. Ей осталось жить считанные мгновения, а она ничего не сможет сделать. Она проиграла. Проиграла битву, королевство и даже собственную жизнь. Успокаивало лишь то, что и мачеха долго не проживёт. А потом в её глаза потемнело, рука бессильно упала вниз, и Белоснежка ―великая принцесса и Почти Королева, перестала дышать, а её сердце, сделав последний удар, остановилось.
***
Она лежала в своей постели и умирала с улыбкой на губах. Пусть род Белоснежки уцелел, но сама девчонка, попортившая королеве Элле столько крови, унизившая и оскорбившая её, мертва. Теперь они все мертвы, радостно подумала Элла, глядя тусклыми, уже полуслепыми глазами на склонившуюся над ней Кристину. Все те, кто мучил её, принижал, причинял боль. Они мертвы ― леди Тремейн, Дризелла, Анастасия, король, Белоснежка. Даже Александр, её прекрасный принц, покинувший её задолго до своей смерти и её изгнания, тоже мёртв. При мысли о том, что теперь, спустя три десятилетия, они, наконец, увидятся, вызвала на губах королевы нежную улыбку.
― Я иду к тебе, Александр, ― прошептала Элла. – Я иду.
― Но ведь он вас никогда не любил, ― зачем-то ляпнула Кристина, которой Элла строго запретила открывать рот, пока королева не отойдёт с миром.
― Рот закрой, потаскуха! ― неожиданно громко рявкнула Элла. ― Не тебе говорить о любви. Никто из вас всех не знал Александра, и я не позволю какой-то выскочке даже упоминать о нём! ― Королева тяжело вздохнула ― вспышка гнева отняла у неё много сил. Она бы с радостью прогнала Кристину, но той необходимо было присутствовать во время ухода Эллы, чтобы получить её волшебную силу. ― Осталось недолго, потерпи, ― сказала Элла скорее себе, чем обиженно замолчавшей Кристине.
Элла оказалась права. Прошло не более четверти часа, когда королева почувствовала, что больше не чувствует ног. Это было просто чудесно, так чудесно, что королева чуть не заплакала. Её истерзанные обожжённые ноги мучили её на протяжении всех этих лет. Она не могла нормально спать, ничего не могла нормально делать, если не вкалывала себе порцию морфия. Наркотик стал для неё ещё одним проклятием, он мучил и изводил Эллу, лишая покоя. Королева знала, что он сильно сократил её жизнь и отнял много сил, и что, не будь она ведьмой, то давно бы скончалась от пагубного влияния морфия. Теперь всё это позади ― боль уходит, а что вместе с ней уходит и жизнь ― это неважно. Важно лишь то, что Элла добилась своего ― Белоснежка мертва. И пусть на надгробии королевы не будет надписей, пусть никто никогда не узнает, где лежит её тело, Элла всё же одержала победу, заплатив за неё непомерную цену.
Она на мгновение прикрыла глаза, а когда снова открыла их, перед ней стоял Александр. Её принц пришёл за ней. Он улыбнулся, протягивая ей руку, и Элла восторженно, как в первый раз много лет назад на балу, подала ему свою ладонь. Теперь они будут вместе. По-настоящему и навсегда.
А Кристина Льюис тем временем, сдерживая рыдания, закрыла глаза многострадальной Золушке.