Тони. Но, мама...
Мать. Подожди, Тони, не перебивай. Не бойся, я тебя хорошо спрячу, никто не будет знать, что ты дома. Только никуда не выходи. Как-нибудь перетерпишь... Перетерпим вместе, пока все это не кончится. Ты даже и знать не будешь, что где-то война. Понимаешь - тебя это не касается. Ты еще слишком молод для этого. Мы укроемся в подвале, как мыши; ты будешь там читать свои книжки... и вспоминать, как светит солнце. Ну, скажи, чем плохо?
Т он и. Мамочка, я прошу тебя... Прошу тебя, мама, отпусти меня!
Мать. Что тебе только приходит в голову? Довольно об этом, мой мальчик.
Тони. Мамочка, прошу тебя, отпусти меня, отпусти. Я хочу пойти добровольцем! Я не могу оставаться здесь!..
Мать. Не сходи с ума, Тони! Да тебя и не возьмут. Тебе еще нет восемнадцати...
Тони. Это теперь не имеет значения, мама! Все пойдут, вот увидишь. Из нашей школы весь старший класс запишется в добровольцы... Прошу тебя, мамочка, ты должна отпустить меня!
М а т ь. Это вздор, глупышка! Кому ты там нужен?
Тони. Напрасно так думаешь, мама. Я буду такой же хороший солдат, как любой мальчик из нашей школы! Я дал уже слово...
Мать. Кому?
Тони. Своим школьным товарищам, мама.
Мать. Мне кажется, Тони, это дело касается больше твоей матери, чем твоих товарищей.
Тони. Прости, мама, но если пойдут все...
Мать. ...то ты не должен идти, мой маленький. Ты останешься дома.
Тони. Но почему именно я не должен идти?
Мать. Потому что у тебя неподходящий для этого характер. Потому что ты слишком слаб для военной службы. И потому что я этого не хочу, мой сыночек. Достаточно?
Тони. Ты, мама, не сердись, но... посуди сама: ведь может погибнуть действительно все... родина... и народ...
Мать. Так ты собираешься спасать народ? Без тебя никак не обойдутся? Боюсь, дружочек, что это тебе не под силу.
Тони. Если бы все матери рассуждали так...
Мать. То я бы нисколько не удивилась. Ты думаешь, какая-нибудь мать может согласиться на то, чтобы у нее отнимали всех детей одного за другим? Она не была бы матерью, если бы примирилась с этим!
Тони. Но когда идет такая ужасная война, мама...
Мать. Я в ней не виновата, Тони. Ни одна мать в ней не виновата. Мы, матери, никогда никаких войн не вели, сынок. Мы только расплачивались за них своими детьми. Но я уже не так глупа, чтобы отдавать последнее, что у меня осталось. Пусть устраиваются без меня. Я больше ничего не отдам. Я не отдам тебя, Тони,
Тони. Ты только не сердись, мама, но... я должен. Есть просто приказ. Все мужчины обязаны явиться...
М а т ь. Ты не мужчина, Тони. Ты мое дитя. Стоит мне закрыть глаза, и знаешь, что я вижу? Я вижу маленького ребенка, который сидит на полу, что-то лепечет и сует себе в ротик игрушку. Нельзя, Тони, нельзя! Вынь солдатика изо рта!
Тони. Я уже не ребенок, мама.
Мать. Нет? Ну-ка, пойди сюда, покажись мне! Так ты хочешь пойти на войну? У меня действительно был... взрослый сын, Тони, но он обещал мне... что-то другое, ты помнишь? У меня был сын, которого я учила... ненавидеть войну. Он говорил: "Мама, когда мы вырастем, войн больше не будет; мы не хотим воевать, мы не станем убивать друг друга, мы не позволим, чтобы нас погнали на бойню. Я просто не понимаю, мама, как можно поднять оружие на человека..." Ты помнишь, Тони?
Тони. Да, мама, но... теперь совсем другое дело. Теперь речь идет об обороне.
Мать. И ты мог бы кого-нибудь убить?
То н и. Да, мама. То есть я хочу сказать... если надо...
Мать. И ты пошел бы... охотно?
Тони. С величайшей охотой, мама!
Мать. Вот видишь, Тони! Вот видишь! Значит, и ты тоже выскользнул у меня из рук, мой мальчик! Теперь я и тебя больше не смогу понимать. Как это случилось, что ты так изменился, мой маленький?
Тони. Мама, ты плачешь? Ты... ты, значит, отпустишь меня?
Мать. Нет, Тони. Я старая... и упрямая женщина. Я не отдам своего сына на дело... которое я прокляла. Ваши войны слишком дорого обошлись мне, сыночек. Ты не пойдешь. Я тебя не пущу.
Тони. Мама, ты не сделаешь этого! Я от тебя убегу, вот увидишь! Убегу! Убегу!
Мать (встает). Вот как? Ну-ка, посмотри на меня, Тони! Посмотри на меня!
Тони. Мамочка, я так прошу тебя...
Мать. И ты оставил бы меня одну? И не подумал бы о том, что будет со мною? Разве я могла бы пережить, если бы ты ушел от меня? Нет, ты не сделаешь этого, Тони! Ведь у меня никого не осталось!
Тони. Да со мной ничего не случится, мама, уверяю тебя! Даю тебе слово, я это чувствую, знаю наверное... Я даже не могу себе представить, чтобы со мной что-нибудь случилось.
Мать. Да, ты не можешь себе этого представить... Но я могу, Тони. Я могу. Вы все, все до единого уходили из дому как на прогулку: "Ты только не беспокойся, мама. Не успеешь оглянуться, как я уже буду дома". Я вас знаю, дружочек. Меня не обманешь...
Тони. Я вовсе не хочу тебя обманывать, мама. Я знаю, что... могу погибнуть. Даже ясно представляю себе эту картину... С той самой минуты, как я решил идти, я уже... столько раз умирал... то есть, конечно, только в воображении, но я видел это так ярко... Или, например, вижу - лежат ребята из нашей школы... как будто все они убиты, понимаешь? Лежат целой грудой, а у самих пальцы еще в чернилах... Но это все равно. Это нисколько меня не пугает. Я не чувствую никакого страха. И это доказывает, что я действительно должен идти. Я не могу даже себе представить, как это я не пошел бы... Мы решили, что это просто долг... Наш общий долг.
Мать. А знаешь, Тони, в чем заключается твой личный долг? В том, чтоб оставаться со мной. Это ты должен мне... за отца... и за братьев. Кого-нибудь вы обязаны мне оставить. У меня тоже есть... кое-какие права, дети!
Т о н и. Я знаю, мамочка, но есть высший долг...
Мать. Высший, высший... Ну да, милый, я вижу, что я для тебя уже ничто. В конце концов вам никогда не было до меня никакого дела. Я хорошо знаю ваши высокие мужские обязанности... но чтобы я носилась с ними так же, как вы, - этого никто не может от меня требовать. Для этого я слишком стара, Тони. Мне уже тысячи лет, дитя мое, много тысяч лет...
Тони. Мама, если ты не пустишь меня, я... я...