– Что ты здесь делаешь? – раздался позади сдавленный голос королевы.
Жесткий, холодный взгляд Брайана метнулся к ней.
– Как получилось, – прошипел он, – что мой брат оказался заперт в долбаном Илизате?
И тут у меня потемнело в глазах.
Глава 10
Я очутился в саду. Повсюду из зелени любопытными дикими зверьками выглядывали цветы. Воздух дышал свежестью и прохладой, в которой чувствовалась приближающаяся осень.
Я сидел на траве, скрестив ноги, причем не один. Кто-то сидел рядом – так близко, что я кожей чувствовал его присутствие, – и чертил на земле стратаграммы. Мой сосед молчал, но я ощущал исходящее от него разочарование. Его усилия давали либо совсем мизерный результат, либо вообще пропадали впустую.
– Мы можем заняться чем-нибудь другим, – предложил я.
Ответа не последовало. Мой собеседник упрямо продолжал чертить. Я наблюдал за руками, за белой кожей с золотистыми пятнами. Я с самого начала знал, что мое предложение оставят без внимания, и даже ощутил прилив странной гордости, когда это подозрение подтвердилось.
Я все еще не взглянул на сидящую рядом.
Не взглянул, потому что не мог себя заставить. Потому что знал, что могу заметить слишком многое в оттенке ее глаз или изгибе губ и почувствовать то, к чему пока не готов.
Поэтому я продолжал смотреть себе под ноги, заодно выдергивая из земли засохшие сорняки. Но попытка оттянуть неизбежное не удалась. Несмотря на разливающийся по саду аромат цветов, меня окутал иной, сладковато-цитрусовый запах. Несмотря на прохладный воздух, меня окутало тепло другого тела.
– Макс.
«Ма-окс»…
А потом я проснулся.
Надо мной склонилась женщина-вальтайн. Круглое миловидное лицо под седыми вьющимися волосами сосредоточенно хмурилось. Я распахнул глаза и сел на кровати так резко, что мы чуть не столкнулись лбами.
Проклятье!
Вознесенные, чтоб вас, над нами!
Я, пропади оно, вспомнил!
Не все, но… намного больше, чем удавалось извлечь из памяти раньше. И обретенные воспоминания потянула за собой одна лишь фраза, которая снова и снова прокручивалась в голове: Брайан здесь.
Брайан здесь… Брайан здесь!
Я знал, кто такой Брайан. Мой старший брат. И одного этого оказалось достаточно, чтобы ко мне разом вернулись пятнадцать лет жизни.
Вспомнив брата, я вспомнил и родителей. Остальных братьев и сестер: Атраклиуса, Киру, Мариску, Шайлию, Вариасла.
Вспомнив брата, я вспомнил и наш дом – Корвиус. Вспомнил, как покинул родное гнездо, чтобы вступить в Орден. Вспомнил бесконечно долгие ночи и ранние утренние тренировки, которые никогда не оправдывали ожиданий Брайана.
Я вспомнил королеву. Вернее, Нуру.
Да катись оно!..
Как странно, когда добрая половина жизни внезапно обрушивается на тебя тысячефунтовым грузом. Словно я сидел в темной комнате и вдруг включился свет. Мерцающий свет, оставляющий в тени вопросы, на которые мне больше всего хотелось получить ответы. Многих разгадок по-прежнему не хватало.
Теперь я помнил Брайана и других своих родных, но не знал, что с ними сталось… хотя нет, знал… Почему-то я знал, что их больше нет, и при этой мысли в груди пульсировала боль потери.
Я помнил, как вступил в Орден, и знал, что служба изменила мою жизнь, но не знал каким образом.
Все ответы на эти вопросы скрывались в тенях, до которых свет так и не добрался.
– Что с ним?
– Проклятье, сделай уже что-нибудь!
Голоса звучали очень далеко.
– Дыши, Макс. Дыши.
Я почувствовал руки на своих плечах, проникающую в разум магию, и это ощущение мне совсем не понравилось.
– Убирайся из моей головы! – огрызнулся я, вырываясь из рук целительницы.
Женщина-вальтайн быстро отступила, явно испугавшись.
Только сейчас я смог оценить обстановку.
Я находился в Башнях. Но не в подвале, куда Нура обычно вызывала меня для опытов. Из высоких, от пола до потолка, окон открывался вид на бурлящие волны и залитое лучами восходящего солнца небо. У одного окна стояла королева в забрызганном кровью белом наряде. Ее корона запуталась в волосах еще сильнее. Эта Нура сильно отличалась от образа тощей девочки-подростка в моих воспоминаниях.
Рядом с ней стоял мой брат.
Его вид настолько сбил меня с толку, что в висках начала пульсировать боль. Настоящее и мое лоскутное видение прошлого столкнулись, отчего живот скрутило тошнотой.
В моих воспоминаниях Брайан остался молодым, чуть старше двадцати, военным в расцвете карьеры, похвалу которого я хотел заслужить едва ли не сильнее всего на свете.