Все правильно. Я с трудом мог связать между собой только что обретенные воспоминания, но даже самые разрозненные из них объединяло одно: Брайан великолепно владел военным ремеслом и любил его больше всего на свете.
– Отлично. Большая удача для аранской армии.
– Верно.
Повисла долгая тишина, во время которой мы просто рассматривали друг друга.
– Сегодня в сражении участвовал мальчик, – наконец сказал я. – Блондин. Соларий, из действующей армии. Его ранило, но я отвел его к целителю. Парнишку зовут Моф.
Нура нахмурилась.
– Моф, – повторила она странным тоном.
– Нелепое имя. Я просто… – Я прочистил горло. – Ты не знаешь, он выжил?
– Нет. Я не знаю.
– Он еще слишком юн, чтобы сражаться.
– Уверена, многие и моложе его сейчас носят форму.
– Ты считаешь, что это правильно?
Она рассмеялась хриплым, безобразным смехом:
– Нет. Конечно нет, Макс. Все, что сейчас происходит, неправильно. С начала этой войны погибли тысячи аранцев. Тысячи. А треклятый король фейри еще даже не ступил на наш остров. Он не исчерпал и малой доли своих возможностей. Ты думаешь, я не понимаю всей тяжести нашего положения?
Она сжала кулак и приложила к груди, над сердцем, словной для большей убедительности.
Тысячи. Конечно, я мог в общих чертах представить, насколько плохо обстоят дела, основываясь на увиденном около Башен в те редкие дни, когда Нура вызывала меня из Илизата при дневном свете. Сегодня я разглядел разрушения в городе. Я видел, как чудовища разрывают солдат пополам, будто лист бумаги. Если подумать, я сам чудом избежал подобной участи.
Честно говоря, я ей верил. Не оправдывал ее поступки, но верил ей.
– Зачем ты пришла? – снова спросил я.
Нура глубоко вздохнула и медленно выдохнула:
– Я пришла, потому что хочу, чтобы ты понял, как сильно нам нужен.
– Почему именно я?
Я так и не смог найти ответ на этот вопрос.
Бесчисленное количество раз Нура вызывала меня из Илизата и отдавала в руки Вардира для опытов. По растущему отчаянию королевы я видел, что она во мне нуждается. Но я не понимал почему. Почему я так важен? Что есть такого во мне, чего нет ни у кого другого?
Я никак не мог подобрать этот кусочек головоломки.
Нура бросила на меня взгляд, говоривший то, чего ей явно не хотелось произносить вслух.
– Скоро Вардир опробует на тебе измененный процесс, – сообщила она. – Я пришла сюда, чтобы на коленях умолять тебя помочь нам.
– Почему ты уверена, что я смогу помочь? Не то чтобы я намеренно мешаю опытам Вардира.
Я удержался и не стал добавлять, что определенно бы так и поступил, если бы мог.
– Ты вспомнил Брайана.
– Какое это имеет отношение к остальному?
Нура поджала губы. Она явно колебалась, прежде чем ответить, словно не желала раскрывать какую-то тайну:
– Вардир считает, что мы не можем добраться до твоей силы, потому что ты запер ее внутри себя. Твоя собственная связь с магией разорвана.
– Великолепно, учитывая, что именно из-за тебя я стал таким.
– Не собираюсь приводить доводы в свою защиту. Я не стыжусь того, что сделала с тобой, но и доказывать свою правоту не считаю нужным. Да, скорее всего, именно из-за меня тебя приговорили к заключению в Илизате. Но что случилось с твоим разумом? Я не имею никакого отношения к твоим внутренним проблемам.
– Нура, – позвал я, когда она начала отворачиваться.
Королева замерла.
Возможно, мне стоило оставить этот вопрос при себе. Я даже не знал, как его сформулировать.
– Что произошло? – наконец спросил я. – С нами?
Она долго молчала, стоя ко мне спиной.
– Я любила твою семью. Не важно, как я поступила с тобой. Не важно, что мне пришлось сделать с тех пор. Я любила твоих родных.
Не успел я ничего добавить, как стена раздвинулась и Нура исчезла в проеме.
Глава 11
Мне снился город в лесу. Я шла по подвесным мостикам под кронами деревьев, а среди листвы проглядывали хрупкие деревянные строения. Оглянувшись, я увидела Кадуана: он шел позади. Выглядел иначе, чем сейчас, – моложе. Король одарил меня легкой улыбкой, и я, не задумываясь, ответила.
Затем картинка размылась, и через мгновение мы оказались в переполненном зале, где вокруг столов и скамей собрались шумные компании фейри с кружками меда в руках. Мои чувства притупились, затуманились множеством выпитых стаканов вина. Кадуан тоже опьянел и выговаривал слова слегка невнятно. Мы о чем-то спорили.
Внезапно вдребезги разлетелось окно. Мы начали падать, огонь охватил все вокруг.